Флетч и Мокси
Шрифт:
Флетч повернулся к Мокси.
– Ты не знала, что еще есть люди, которые не любят негров? Ты думаешь, что все уже стали мудрыми и полюбили ближнего своего, как самого себя? К сожалению, до этого еще дело не дошло. На телевидении, возможно, но только не в реальной жизни.
– Психи, глупцы, трусы, – фыркнула Мокси.
Неонацисты выстроились-таки в два нестройных ряда, и мужчина с красной лентой на шляпе выступил вперед, дабы произнести речь.
– Мы знаем, что все это значит! Мы знаем, что творится вокруг! Мы знаем, что происходит
Мокси хихикнула.
– Странная, однако, ситуация.
Из домов, кафетериев, пансионов, переулков на Дувэл-стрит подтянулись местные жители и туристы. Они не приближались к приехавшей группе. У многих от изумления широко открылись глаза, кое у кого даже отпала челюсть. Их собиралось все больше. Какая-то женщина крикнула:
«Ведите себя прилично!» Появились рыбаки. Настоящие и рыбаки-спортсмены. Флетч узнал двух или трех человек, что вчера слушали лекцию Фредерика Муни в «Грязном Гарри».
Смуглокожий мальчуган лет восьми, похоже, с примесью кубинской крови, уселся на землю, скрестив ноги по-турецки, позади одного из мужчин в белом балахоне. Достал из кармана белых шорт зажигалку. Пять или шесть раз крутанул колесико, прежде чем добыл огонь. Поднес зажигалку к белому балахону.
– ...земля свободы...
Мужчина подпрыгнул, попытался рукой потушить пламя, дал парнишке крепкого пинка, от которого тот отлетел в канаву. Ударил его снова, на этот раз по голове. Женщина попыталась схватить его за балахон. Он продолжал пинать мальчишку.
Толпа набросилась на людей, которые ехали всю ночь. В них полетели камни. Откуда-то взялись палки. На коже и белых балахонах все чаще появлялась кровь. Женщины кричали, по-испански и по-английски. Мужчина в шляпе с красной лентой приказал своей гвардии проложить путь сквозь вопящую, ощетинившуюся палками и кулаками толпу. Гвардия вступила в бой. Били их от души.
Наконец, издалека донесся вой полицейских сирен.
Флетч коснулся локтя Мокси.
– Пошли.
– Куда?
– Мы же собирались поплавать под парусом. Для морской прогулки лучшего дня не придумаешь.
На лестнице они столкнулись с Эдит Хоуэлл. В халате, с чашечкой кофе в руках, она поднималась на балкон.
– Никак не могу взять в толк, как можно быть евреем и коммунистом одновременно. Дерево и камень далеко не одно и тоже. Человек или коммунист, или еврей...
– Больные люди, – покачала головой Мокси.
Лопес встретил их в холле. В белом
– Мистер Флетчер, звонит мистер Стилл. Обещает уволить меня, если я не подзову вас к телефону.
Из столовой, с чашечкой кофе, вышел Сай Коллер.
– Мы – участники международного заговора? – спросил он Мокси.
– Брось им сценарий, Сай, – ответила Мокси. – Пусть они убедятся сами, сколь он плох.
– Если б Питермана не убили, я бы подумал, что за всем этим спектаклем стоит он. Ради рекламы продюсеры готовы на все.
– Вы сказали Стиллу о том, что творится на улице? – спросил Флетч Лопеса.
Оттуда доносились завывание сирен и истерические крики.
– Нет.
По коридору Флетч прошел в биллиардную, затем – в кабинет.
Снял трубку, поднес к уху.
– Доброе утро, Тед. У нас прекрасная погода. Собираемся вот поплавать под парусом.
– А почему я слышал сирены?
– Сирены?
– Да, да. Полицейские сирены. Пока ты не взял трубку.
– Не может быть.
– И людские крики. Почему кричат?
– Скорее всего, помехи на линии.
– Что у вас происходит, Флетч?
– Мы как раз садились за стол, чтобы позавтракать.
Разбилось еще одно стекло.
– А это что такое? – спросил Тед Стилл.
– О чем вы?
– Какой-то резкий звук. Словно разбилось стекло.
– У вас не в порядке телефон.
– Такое впечатление что кто-то хочет разгромить мой дом.
– Подергайте лучше за провод. Возможно, помехи исчезнут.
– Флетчер, я же просил тебя убраться из моего дома. Вместе со всей честной компанией.
– Да, вы просили, Тед.
– А ты все еще там.
– Отдыхаю в мире и покое.
– В утреннем выпуске новостей сообщили, что ты все еще в Голубом доме.
– Кстати, Тед. В какое время увозят мусор? Вдруг Лопес забудет выставить мешки.
– Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома ко всем чертям! – прокричал Стилл.
– Успокойся, Тед. Стоит ли так волноваться из-за помех на линии.
– Хорошо, Флетчер. Я приеду сам. С дробовиком. И если к тому времени ты не уберешься...
– Между прочим, Тед, вы никогда не говорили мне, что половина вашего ранчо принадлежит Мокси Муни.
На другом конце провода воцарилась тишина. Зато с улицы донеслись три выстрела.
– Я случайно узнал об этом сегодня утром, – продолжил Флетч. – А мне-то казалось, что вы незнакомы.
– Мисс Муни вкладывала деньги в «Пять тузов». А что, собственно, тебя волнует?
– Да ничего. Но мне странно слышать, что вы хотите выгнать из своего дома двух ваших финансовых компаньонов, Мокси и меня.
– Флетчер... – Тед Стилл тяжело вздохнул. – Я не знаю, что ты затеял. Но мой дом, я чувствую, перевернут вверх дном.
– Моей вины в этом нет.
На пороге кабинета возникла Мокси, с округлившимися глазами.
– Стеллу Литтлфорд зашибли.
– Извините, Тед, – бросил Флетч в трубку. – Мне пора.