Флейта для чемпиона
Шрифт:
Древние греки утаили свою живопись. Они подарили нам только скульптуру и здания. А итальянский профессор Марко Наполи обнаружил не так давно неподалёку от развалин античного городка Пестума усыпальницу пятого века до нашей эры. Владелец её и житель, если его можно так назвать, был знаменитым ныряльщиком. На фресках его изящное тело изящно парит в воздухе.
На одной из стен этой усыпальницы прыгун изображён с человеком-тенью позади. Шествует важно ныряльщик, за ним идёт человек-флейта... "Тру-ля-ля! Вот идёт знатный ныряльщик!
– поёт флейта.
– Непревзойдённый
И вот Надежда уже несколько раз предлагала Лене для начала приставить к Вениамину Ларионову ("Самому юному и талантливому спортсмену во всей Москве, по мнению Фокиной, и уж, как пить дать, будущему чемпиону мира по прыжкам в высоту"), - так вот Надежда ещё раз предложила приставить к Ларионову "человека с флейтой". А Елена сомневалась.
Они вошли в судейскую беседку. Здесь собрался весь форум судей. Все, кроме Толкалина.
– Просто безобразие!
– опять воскликнула Елена.
– Каждый раз этот Толкалин опаздывает! Ну ладно! Это ему отразится!
– С видом заговорщика она огляделась вокруг и вдруг, словно дирижёр, взмахнула руками: - Три-четыре...
Хор "эланодиков" тихо, почти шёпотом, подхватил слова Пушкина на какой-то весьма самодельный мотив:
– "...Желаю славы я, чтоб именем моим..."
Это прозвучало, как музыкальный эпиграф, потому что мановением руки Елена оборвала песню.
– Собрание кворума олимпийского комитета считаю открытым, сердито объявила Елена.
– Цветкова, веди протокол... На повестке дня две проблемы: проблема Ларионова и его звёздной болезни. Цветкова, записывай...
– А я что делаю?..
– обиделась Татьяна, включившая портативный магнитофон.
Именно в это время Гуляева заметила проходивших мимо Леонида Толкалина с Виолеттой Левской. Он нёс за ней скрипку в футляре.
От возмущения Елена даже хлопнула себя руками по бёдрам. И, перепрыгнув через балюстраду, возникла перед самым носом Леонида:
– Толкалин! Его полчаса разыскивают, а он со скрипочкой носится!
Леонид Толкалин, сделав какой-то неопределённый жест рукой, продолжал шагать за Витой.
– Толкалин, ты что, оглох, что ли?
– прикрикнула Елена.
– Сейчас, только помогу Вите донести скрипку, - жалобно откликнулся Леонид.
– Что это ещё за телячьи нежности? Сама донесёт.
– Я всегда помогаю ей нести скрипку, - не сдавался он.
– Когда у тебя не будет совещания, тогда и будешь помогать. Кворум срываешь!..
– И Елена обратилась к Виолетте: - А ты, пожалуйста, не строй из себя лауреата международных конкурсов!
– А чего мне строить, если я лауреат Брюссельского конкурса?..
– удивилась Вита.
– Это ничего не значит, - отрезала Елена, - другие тоже лауреаты, но не строят из себя, а ты строишь... Толкалин, на заседание!..
– Я чугунный каток катай, я и совещайся, - уныло произнёс Леонид.
– Каток ты катаешь как форум, а заседаешь как кворум. На твоём месте я бы гордилась!
– заявила Елена.
– Чем?
– буркнул Леонид.
– Тем, что ты и кворум, ты и форум! Вениамин Ларионов - вон какой человек, и то только форум... Отдай скрипку Левской. Сама донесёт, - приказала Елена.
Весь форум осуждающе смотрел на Толкалина.
– Ей нужно беречь пальцы, - тихо сказал Леонид.
– Игорь Ойстрах сам носит свою скрипку, - нашлась Елена.
– Но ведь Ойстрах мужчина, - подчеркнул Леонид.
– И ты будь мужчиной... Да, ты слова олимпийского марша написал?
– поинтересовалась Елена.
– Конечно, написал.
Толкалин нехотя протянул футляр со скрипкой Вите, достал из кармана сложенную вчетверо тетрадь и передал её Гуляевой, грустно глядя вслед уходящей Виолетте.
Забрав тетрадь, Елена подозрительно оглядела двор и, снова ловко перепрыгнув через перила, заняла своё председательское место. Толкалин вошёл в беседку.
– Вы все знаете, - начала Елена свою длинную речь, - что ученик нашего класса Вениамин Ларионов - чемпион по прыжкам в высоту нашей школы, чемпион детской спортивной школы, чемпион школьной олимпиады, чемпион всесоюзных легкоатлетических соревнований школьников, чемпион города Москвы и единоличный обладатель рекорда по прыжкам в высоту для своего возраста. Сами знаете, что у него все данные, чтобы рано или поздно зазнаться: он и красивый - от девчонок прохода нет, и умный - учится прекрасно, и талантливый спортсмен, как пишут в "Советском спорте" за позавчерашнее число: "Наша олимпийская надежда!"... Так вот, чтобы со временем он у нас не зазнался, а с такими данными он всё равно рано или поздно задерёт нос и зазнается, мы решили сделать всё от нас зависящее, чтобы он зазнался сейчас, во время наших олимпийских игр по марафон-прыжкам в высоту. Потому что уж лучше рано, чем поздно, и лучше под нашим руководством и наблюдением, чем...
– А может, ещё лучше: никогда не зазнается, чем рано или поздно?..
– перебила её Татьяна.
– Ты, Цветкова, помолчи, - оскорбилась Надежда, - тебе слава ни с какой стороны не угрожает. Ларионов должен стать чемпионом наших первых марафон-прыжковых олимпийских игр и... после или даже лучше, если во время них...
– Гениально придумано!
– восхитилась Светлана.
– Как зазнаться?
– не понял Тарас.
– В каком смысле?
– В полном смысле этого слова, - значительно сказала Лена.
– А мы все должны сделать всё, чтобы в нём пробудились микробы этого зазнайства.
– Вы с ума сошли?!
– опешил Тарас.
– Это же... это же чёрт знает что такое!.. Это же просто какое-то безумие!
– Вот, вот!
– обрадовалась Лена.
– Сидякин, ты произнёс то самое слово, из которого и родился наш безумный план.
– Понимаете, в чём дело...
– огляделась по сторонам Надежда. Когда наш главный конструктор наших олимпийских игр Елена Гуляева доложила комитету, что неплохо бы провести у нас во дворе олимпийские игры по марафон-прыжкам в высоту, то я сказала: разумная затея, а вот если бы к этой разумной затее да приложить какую-нибудь безумную идею - вот тогда бы всё было в духе века.