Флибустьер. Вест-Индия
Шрифт:
– Ничего, почтенный мингер, ничего! Может, мы еще не только на Тортуге повоюем и все же выйдем в адмиралы! Как знать! А сейчас – за наш договор… чтоб был крепок…
Звякнули, стукнувшись, кружки, крепкий джин обжег горло. Серов откашлялся и проговорил:
– Пожалуй, я дам вам шесть процентов, мингер ван дер Вейт, как наградные для вас и экипажа. Или восемь, при успешном завершении дел.
Голландец в полном ошеломлении сгреб бутылку и допил из горла. Потом, мотнув бородой, прохрипел:
– С чего такая щедрость, господин маркиз? Я ведь помню о своих обстоятельствах и о том, что торговля неуместна.
– Это, конечно, так, но мне хотелось бы вас поощрить, – сказал Серов. – Все же вы тезка русского царя и пили с ним в Амстердаме, а значит, вы из верных
Глава 16Скалистый форт
Голландских матросов выпустили из трюма. Коренастый Николас Бринкер, первый помощник капитана, выстроил их на шкафуте, а суперкарго Ханс ван Хольп, тот самый тощий тип, что спал, уткнувшись носом в блюдо солонины, откупорил бочонок. Мореходы приняли по кружке, узнали, кто командует теперь парадом и куда направляется бриг, но плохие новости были приправлены хорошими: вешать и топить не будут, а за службу обещаны наградные. Это известие голландцы встретили одобрительными гулом, а затем Сэмсон Тегг отобрал десяток пушкарей и, дабы проверить их меткость, расстрелял шлюп с расстояния ста восьмидесяти ярдов.
К вечеру с востока, с просторов Атлантики, потянуло свежим ветерком, а ночью ветерок сменился тропическим ливнем и шквалом, какие бывают в карибских водах в начале осени. Шквал был яростен, но недолог; с полчаса тугие струи барабанили по палубе, корабль мотало на волнах, то подбрасывая к стремительно бегущим тучам, то швыряя в темную пропасть между огромных валов. Вскоре небо очистилось, высыпали яркие, словно омытые ливнем звезды, и подул устойчивый попутный бриз. Заступила ночная вахта под командой Бринкера, остальные мореходы легли спать: экипаж «Русалки» – в кубрике на баке, люди Серова – прямо на палубе. Оружие на всякий случай держали под рукой.
Впрочем, оно не пригодилось – голландцы свято соблюдали уговор. Если не считать прискорбной тяги к спиртному, экипаж у ван дер Вейта был надежный и трудолюбивый и оставался таковым, если за день распивали не больше кварты на нос. Само собой, команда «Русалки» не могла тягаться с пиратами в рукопашном бою, но паруса голландцы ставили быстрее, чем капитан раскуривал трубку, да и стреляли отменно, хоть из мушкетов, хоть из пушек. Серов еще раздумывал, когда и как придется их использовать, однако искренне надеялся, что до пальбы и резни дело не дойдет. С другой стороны, если такое все же случится, лучше иметь полсотни бойцов и крепкий бриг, чем хлипкое суденышко, чьи обломки сейчас дрейфовали к Наветренным островам.
Погода благоприятствовала плаванию, ветер дул попутный, и спустя девять дней «Русалка» вошла в гавань Бас-Тера. Тут оказался целый флот: на рейде, кроме «Ворона», стояли еще два пиратских корабля, и несколько судов помельче разгружались у причалов. Отсалютовав из носовых орудий, бриг бросил якоря поближе к берегу, как раз напротив таверны «Старый Пью» и Скалистого форта. Снизу его кирпичные стены казались прямоугольной шапкой, небрежно надвинутой на маковку серого бесплодного утеса.
– Мы не ошиблись, Пил здесь, черная душа, – произнес Сэмсон Тегг, разглядывая корабли. – И Пьер Пикардиец пожаловал, и Стив Ашер на своем «Трезубце Нептуна»… А Пил, похоже, совсем недавно заявился – вон, вся команда на борту.
– Хр-р… Еще не спустили сучьи дети наше сер-ребришко, – буркнул за спиной бомбардира Хрипатый Боб.
– Гроб и могила! Тысячу песо за неделю не спустишь, – отозвался Стур и добавил: – Хорошо, что здесь Пикардиец и Ашер. Мерзавцы оба, тухлая акулья требуха, но все же капитаны и помнят про Береговой устав. При них эта лиса Кюсси хвостом не повиляет!
Прислушиваясь к ругани и возгласам корсаров, Серов потянулся за подзорной трубой. В круглом ее оконце промелькнули набережная, церковная колокольня, крыши лавок, кабаков и складов, потом возник трехмачтовый фрегат – «Гром» Пикардийца с восемнадцатью пушками. Двадцатипушечный «Трезубец» с бортами, окрашенными в желтый цвет, стоял восточнее, и оба судна располагались так, чтобы контролировать любые перемещения в бухте. «Ворон» застыл поближе к берегу, словно пойманный в ловушку зверь. Пила или других офицеров Серов не разглядел, однако заметил, что на шкафуте и шканцах толпятся человек пятьдесят-шестьдесят, а на квартердеке дежурят стрелки в полной боевой готовности. Затем он без особого удивления обнаружил, что палубы «Трезубца» и «Грома» тоже не пусты – у фальшборта торчали вооруженные до зубов пираты, не меньше половины экипажей. Что до обычно оживленной набережной, то там народа почти не замечалось – кроме негров, разгружавших два торговых корабля.
«Точно вымерли все!» – подумалось Серову. Он сунул трубу за пояс и снова оглядел тянувшуюся вдоль гавани улицу, скользнув взглядом от таверны старого Пью на западе до протестантской часовни на востоке.
В отличие от корабельных палуб Бас-Тер казался безлюдным и едва ли не вымершим; мнилось, что вот-вот послышится команда, рявкнут огнем и дымом орудия, отвалят шлюпки от пиратских фрегатов, и кровожадные орды ринутся то ли друг на друга, то ли на притихший город. Впрочем, последнее было маловероятно – Бас-Тер, как и вся Тортуга, являлся землей экстерриториальной, неприкосновенной – во всяком случае, до той поры, пока Береговое братство нуждалось в услугах его губернатора. К тому же не стоило забывать и о пушках Скалистого форта. На них Серов возлагал особые надежды.
Сделав знак капитану ван дер Вейту, он распорядился:
– С вами останутся мастер Стур и еще один из наших, вот этот, – он показал на Жака Герена. – Слушаться их как меня и ждать сигнала! На берег ни ногой, пить не больше кружки, порох держать сухим. С остальными я отправлюсь в город.
Спустили шлюпку, а в нее – сундук с одеждой и тщательно запакованным фарфоровым сервизом. Тернан, двое голландцев и братья Свенсоны сели на весла, плеснула изумрудная вода, скрипнули уключины, и замшелые бревна причала неторопливо поплыли к Серову. А вместе с ними – пыльные пальмы под низко нависшим вечерним солнцем, лачуги с покосившимися крышами, белые стены и колокольня церквушки, узкие улочки, что разбегались вверх, к террасам и домам богатых горожан. В том районе также не замечалось большого оживления. Лишь у низкого здания казармы, распластавшейся около губернаторского особняка, мелькали фигурки солдат – похоже, шли учения или военный смотр.
– Тишина, как в пустом трюме, – хмыкнул Тегг. – Для нас большая удача, клянусь преисподней! Даже если гарнизон форта удвоили.
– Хр-р… А хоть бы и удвоили! – каркнул Боб. – Всем глотки пер-рережем!
– Вот это ни к чему, – строго произнес Серов. – Не надо крови меж нами и губернатором.
Тегг оскалился в хищной ухмылке и погладил лежавший на коленях мушкет:
– Ну, это как получится.
Как получится, молча согласился Серов, всматриваясь в берег. Время шло к шести часам, зной постепенно спадал, и в небе над восточным горизонтом повис тонкий полупрозрачный лунный серпик. Обычно в эти минуты у кабаков уже толпился народ, шныряли, клянча выпивку, калеки и нищие, шлюхи всех цветов кожи торчали на каждом углу, а в лавках звенело серебро. Три пиратских корабля, одновременно пришедших в Бас-Тер, сотни жаждущих глоток и сотни тугих кошельков должны были способствовать торговле и всевозможным развлечениям. Даже если бы «Гром» и «Трезубец» явились без добычи, хватило бы головорезов с «Ворона», чтобы смести спиртное со всех прилавков и трудоустроить всех портовых девок. Однако тишина! Никто не буянил в тавернах, не вопил, не горланил песен, не валялся пьяным в тени церковных стен. В самом деле, удачно! Удачно, какой бы ни была причина этой тишины.
Они причалили напротив «Старого Пью» и сошли на дощатый настил пирса. Две шлюхи, мулатка и индианка, высунулись на улицу и тут же юркнули в кабак. Кроме них да негров-грузчиков, рядом не было ни души. Отправив лодку с голландцами обратно, Серов послал Тернана и Джоса за мулами, потом велел вытащить ящик с сервизом и, подозвав Брюса Кука, распорядился:
– Пойдешь с Олафом, Стигом и Эриком к губернатору. Можете не спешить, мы здесь останемся до полуночи. Губернатору скажешь, что маркиз Андре де Серра, только что прибывший в Бас-Тер, шлет дорогой подарок, кланяется и испрашивает аудиенцию.