Флибустьер. Вест-Индия
Шрифт:
– Не стоит беспокоиться, капитан, – все, возможно, не так уж плохо. Возможно, выкуп будет не столь велик, как вы опасаетесь; вы сохраните свою «Русалку», а ваша команда, равно как груз, ущерба не потерпят. Возможно, я даже верну вам корабельную казну и оплачу заказанное прелестной госпожой ван Зейдель… – Он сделал паузу, будто случайно положил на Библию ладонь и добавил: – Скажем, в двойном или тройном размере.
Голландец едва не подавился выпивкой:
– Вы шутите, господин маркиз?
– Отнюдь!
– Нет, вы смеетесь над старым Петером ван дер Вейтом! Смеетесь, тогда как ваши разбойники уже готовят петли и доски для моих людей! И для меня, конечно! Что будет только справедливо – ведь все мы грешники, особенно те пропойцы, что у меня на борту! И все мы в руке божьей!
– Никаких насмешек и шуток. – Серов подлил ему джина. – Я, мингер ван дер Вейт, предлагаю вам поступить ко мне на службу – временно и ненадолго, всего на месяц-полтора. Видите ли, получилось так, что я нуждаюсь в честных людях, в вас и ваших моряках, а также в вашем корабле. Мы отплывем отсюда на Тортугу…
– О, Тортуга! – Капитан вздрогнул и закатил глаза. – Змеиное гнездо! Обитель разврата!
– Полностью согласен с вами. Однако у меня там деловые интересы, и отстоять их лучше с мушкетами и пушками. Сумма в двадцать тысяч песо серебром вас устроит?
Голландец заметно оживился:
– И что я должен делать за эти деньги?
– Может быть, пальнуть из всех орудий раз-другой, – сказал Серов. – Не исключается и рукопашная, но за отдельную плату и с возмещением увечий и убытков. Когда же я верну свое достояние, вы отправитесь на Кюрасао, с серебром и без всякого выкупа.
– А велико ли это достояние, мсье маркиз?
– Полмиллиона песо. Ну, еще всякие мелочи… корабль, трехмачтовый фрегат, и деньги, что хранятся на Тортуге у монсиньора губернатора.
– Полмиллиона! Огромное состояние! – Капитан задумчиво пожевал губами. – И мне вы предлагаете четыре процента… так сказать, за срочный фрахт… Восемь мне понравились бы больше.
– Четыре, – твердо сказал Серов, – четыре, почтенный мингер. Торговля неуместна. Не забывайте о ваших обстоятельствах.
– Мои обстоятельства… Да, конечно, они печальны… Но, быть может, господин маркиз поделится со мной своими затруднениями? Скажем, откуда взялась эта сумма в полмиллиона песо и почему вы ее потеряли… Не лишние подробности, клянусь Иисусом! Я ведь рискую кораблем, командой и собственной шкурой!
После секундного колебания Серов решил, что нечего играть в секреты, и рассказал голландцу о руднике Пуэнте-дель-Оро, о гибели Джозефа Брукса, о мятеже и бегстве и предстоящих разборках с Пилом и губернатором де Кюсси. Ван дер Вейт слушал его, подняв глаза к потолку и напряженно размышляя. Душа его была сейчас точно распахнутая книга: желание вернуть корабль и страсть к наживе сражались с опасениями, подозрениями и нелюбовью ко всяким авантюрам. Наконец он опустил голову, уперся взглядом в свои сапоги и нерешительно пробормотал:
– Лезть в пиратские свары… Святые угодники! Опасная штука! А есть ли у меня выбор, мсье маркиз?
– Конечно. Шлюп в вашем распоряжении – садитесь и плывите себе с попутным ветерком. Я нуждаюсь не в подневольных людях, а в надежных и верных соратниках.
Капитан вцепился в бороду:
– Господь спаси и помилуй! Двадцать тысяч песо! Весь груз моей посудины не стоит таких денег! Это с одной стороны, а с другой – верность нынче ценится дорого. Если бы мы договорились насчет восьми процентов… или хотя бы шести…
– Обстоятельства, мингер, обстоятельства! Не забывайте о них!
– Да, вы правы, господин маркиз. У московитов говорят… – Внезапно перейдя на русский, капитан произнес с чудовищным акцентом: – Попьял, аки кхур во шти! И это значит…
При звуках родной речи Серов вздрогнул и уставился на ван дер Вейта во все глаза. Затем, придвинувшись вместе с креслом поближе к капитану, наклонился к нему и тихо спросил:
– Вы что же, бывали в России?
– В Московии? Нет, мой господин, там я не бывал, ибо эта держава портов в Балтийском море не имеет, равно как флота, торгового или военного. Они не мореходы, люди сухопутные.
– Но скоро все переменится… – будто в трансе пробормотал Серов. – Совсем скоро…
– Вы так думаете? Ну, не смею спорить с мсье маркизом. Словом, в Московии я не бывал, но знаю московитского царя. Мы с ним тезки, оба Петеры! Когда он приезжал в Амстердам, [87] сидели мы с ним не раз в таверне, с ним и с его адъютантом по имени Алек-саш-ка. Он любопытен, расспрашивал меня и других капитанов про вест-индские моря и земли, требовал карты достать. – Голландец усмехнулся и пожал плечами. – Возможно, он собирается завоевать Бразилию? Или Мексику?
– Бразилия с Мексикой нам не нужны, а вот насчет Аляски… – начал Серов и тут же прикусил язык. Об этом нельзя, об этом совсем ни к чему! – мелькнула мысль. Он вдруг с особой остротой ощутил себя пришельцем из грядущего, знающим наверняка, что есть и что будет, какие свершатся дела в ближайшие годы и в предстоящие столетия, кто сделается славен и велик, чьи имена сохранит история, кого предаст забвению. Но обсуждать это с мингером ван дер Вейтом явно не стоило.
Серов поерзал в кресле и, чтобы замять неловкость, спросил:
– Этот Петер, царь московитов… Каков он на вид?
Капитан снова улыбнулся:
– Странный… На вашего Луи не похож, да и на любого другого монарха в Старом Свете. Рослый, тощий, молодой, в простом камзоле… и усы торчат, как у кота… Звал он меня к себе в Московию и говорил, что сделает адмиралом. Только какой из меня адмирал? Бриг, восемь пушек и сорок пьяниц-матросов – на большее старого ван дер Вейта не хватит…
Поднявшись, Серов похлопал его по плечу, затем разлил из бутыли по кружкам: