Флинкс на планете джунглей

Фостер Алан Дин

Устроившись в развилке ветвей, он положил дутик на колени, вставил шарик в отверстие в тыльной части, захлопнул крышку и вгляделся в джунгли. В этой настороженной позе и с таким оружием он выглядел старше своих десяти лет.

Кисс бродила неподалеку, с интересом разглядывая букашек и растения. Но не забывала регулярно поднимать голову и осматривать окрестности — осторожность у нее была в крови.

Сидя напротив Тил, Флинкс с любопытством следил за ее действиями. Вот она достала из рюкзака деревянный диск ручной работы и накапала в его центр воды из

своего мешка. Диск моментально начал расширяться и утолщаться, при этом его края загибались вверх. Как только вся жидкость впиталась, получилось что-то вроде чаши; очевидно, когда вся вода испарится, чаша снова сделается удобным для переноски диском.

Достав из мешочка несколько желтоватых плодов, Тил осторожно выжала из них сок над чашей. Потом вынула из-рюкзака еще один мешочек, высыпала в сок пригоршню белого порошка, похожего на муку, и прутиком размешала до сметанообразного состояния. Ввернулась Кисс с горстями черных с сизым отливом ягод; мать и их добавила в свое пюре. Оно выглядело не страшно и имело острый незнакомый запах.

— А теперь что? — спросил Флинкс.

— Подождем, — с улыбкой ответила Тил.

— Чего?

— Пока сделает свое дело магия солнца.

Ничего магического Флинкс во всем происходящем не видел. Спустя некоторое время Тил добавила в смесь другие ягоды, на этот раз грушевидной формы и оранжевого цвета, и еще плеснула воды.

Вернулись фуркоты. Молодые принесли две горсти тяжелых клубней кремового цвета, вклад Саалахана состоял из двухметрового обитателя джунглей с короткими толстыми ножками, похожего на большую, совершенно лысую норку. Тил тут же умело выпотрошила и нарезала тушку.

Фуркоты уложили прямо на ветвь охапку сушняка, развели костерок и запекли на углях мясо «норки» вместе клубнями. Можно было не опасаться пожара — все вокруг было пропитано влагой.

Еда показалась Флинксу сытной, но удовольствия не доставила. Пип без колебаний расправлялась с мясом, хотя обошла своим вниманием клубни. На десерт псевдо-рептилия съела несколько ягод. От завтрака живот у нее заметно раздулся. Всеядность летучей драконши удивляла всех, кто сталкивался с ней, — кроме Тил и ее детей.

Когда было покончено с едой, Тил с сияющими глазами предложила Флинксу «сюрприз».

— Дисивин, — заявила она, как будто это название все обьясняло.

Флинкс с сомнением поглядел на чашу с красновато-оранжевой жидкостью:

— И как он действует?

— Выпей, и позабудешь о приличиях. Тебе будет очень хорошо. Острее почувствуешь жизнь.

Флинкс искал повод, чтобы вежливо отказаться от сомнительного угощения, и не находил. Тем более что Тил так хотела ему угодить. Он взял чашу и, стараясь не пролить, помолился мысленно о том, чтобы в снадобье не оказался мощный галлюциноген. А не то, чего доброго, Флинкс захочет выяснить, способен ли он левитировать.

Тил заметила, что он напрягся, и постаралась успокоить:

— Не волнуйся, Флинкс, Саалахан знает, как дисивин действует на людей. Фуркоты присмотрят за нами.

Но Флинкс все еще колебался, и она нахмурилась:

—

Ты что, не хочешь даже попробовать?

— Не знаю. Пока я здесь, у меня ни разу не было мигрени. — Он перевел взгляд на чашу. — Честно сказать, боюсь тяжелого похмелья.

— Мигрень? — удивилась она. — Что это?

— Головная боль, сильная пульсация, вот здесь, здесь и здесь.

На ее лице отразились беспокойство и недоумение:

— Никогда не слышала ни о чем подобном.

— Что, неужели на этой планете у людей никогда не болит голова?

— Понятия не имею, о чем ты.

— Ладно, рискну. — Флинкс поднес чашу к губам, но опять заколебался. — И сколько я должен выпить?

— Половину. Это совсем немного.

Это и в самом деле оказалось немного. Выпив свою долю, Флинкс вернул чашу Тил, вытирая губы тыльной стороной ладони. Она пила медленно, словно отправляя какой-то ритуал.

Он не почувствовал никаких перемен. Ну да, несколько глотков смеси сока, воды и толченых ягод не могут серьезно повлиять на самочувствие. Другое дело, если бы он выпил пару литров спиртного.

Она похлопала по ветви:

— Сюда, Флинкс. Ляг рядом со мной.

Он подчинился, искоса поглядывая на детей. Ощущение твердого дерева было приятным. Над головой уходила ввысь сверкающая зелень джунглей, а еще выше парил прозрачный небесный свод.

Это самый необычный мир из всех, где я побывал, решил Флинкс. Он не из тех, с которыми можно просто познакомиться и забыть. Веки наливались тяжестью; он не стал сопротивляться и опустил их. Перед его внутренним взором вспыхнула живая радуга.

Снотворное, подумал он. Ничего более. А может, на здешних людей оно действует по-другому. Если это так, то Тил будет разочарована. Полдневная сиеста — то, что надо, решил Флинкс.

Он почувствовал, как рука Тил нежно сжала его ладонь. Такая степень физического контакта помогла ему расслабиться еще больше.

Ванна, вот на что это похоже, подумал Флинкс. Он плавал в ванне с теплым молоком, абсолютно все мышцы тела были размягчены. Желто-зеленое тепло поглотило его целиком, пропитало все его существо, а заодно и Тил, и ветвь, на которой они лежали, и гигантское дерево, чья крона осеняла их.

Миллионы, миллиарды обитателей зеленого царства величественной вереницей шествовали вокруг, протягивая свои ветки, чтобы приласкать его; некоторые прикосновения вызывали щекотку, другие успокаивали, третьи исцеляли раны, о существовании которых он даже не догадывался.

Каким образом получается, задумался он, лежа в своей ванне, что комли огромных деревьев не поддаются гниению? Должно быть, из земной поверхности все время вымываются соли. На какой глубине находится так называемый Нижний Ад? Несколько метров, десятки, сотни? Если верно последнее, то что за колоссальные черви ползают там, превращая верхний слой земли в невероятно плодородную почву? Он почти воочию видел их — слепых, бледных, величиной с кита; видел, как они торят себе путь вокруг корней, шириной не уступающих космическому кораблю.