Флинн при исполнении
Шрифт:
Входя вслед за Уэлером в приемную, Флинн постучал костяшками пальцев по стене. С тем же успехом он мог постучать по спичечному коробку — дешевая клееная фанера, раскрашенная под сосну, никакой, судя по всему, звукоизоляции.
В приемной было холодней, чем на улице.
— Доброе утро, мистер Уэлер, — сказал мужчина за стойкой. Красное обветренное лицо, одет в плотную шерстяную рубашку.
— Доброе утро, — ответил Уэлер. — Это инспектор полиции Френк Флинн.
Мужчина протянул через прилавок крупную мозолистую руку:
— Рад познакомиться,
— Понятно. Я человек неприхотливый, согласен на любой.
— А в каком номере жил Хаттенбах? — осведомился Уэлер.
— В другом крыле. В двадцать втором.
Из огромных окон приемной открывался вид на лесистую долину и холмы. Должно быть, грандиозный то был бы вид, подумал Флинн, если б хоть на минуту проглянуло солнце.
Слева и справа открывались двери в боковые части здания. Над одной было выжжено по дереву: «Номера с 11 по 16», над другой — «Номера с 17 по 22».
— А нижнего этажа у вас нет? — спросил Флинн. — Подвала с лестницей, чего-то в этом роде?
— Нет, — ответил Моррис. — Всего один этаж.
— Тогда получается, у вас всего двенадцать номеров, да?
— Да. Совсем маленькая гостиница.
— Должно быть, плата страшно высокая, — буркнул Флинн и передернул плечами. — Да и за отопление наверняка придется отдельно платить. Не уверен, что смогу это себе позволить.
За спиной у Морриса виднелась закрытая дверца. Над ней, тоже выжженная по дереву, красовалась надпись: «Кабинет управляющего». Оттуда глухо доносились голоса беседующих о чем-то двух или трех женщин.
— Смотрите-ка, отец и сын Шо прибыли, — заметил Моррис, глядя в окно. — Вообще, у нас тут все делается страшно медленно. Воскресное утро… Шериф Дженсен дежурит у тела… Я сообщил ему о вашем приезде, инспектор. Ну, намекнул, скажем так… — Моррис ухмыльнулся. — И он вас ждет. И доктор Аллистер тоже ждет, — ухмылка на лице Морриса стала еще шире. — Нашему доку Аллистеру подкидывают тысчонку в год, от властей города, и он у нас вроде коронера, [4] что ли… Кроме него, во всей округе врача не сыщешь. Вообще-то он старый и довольно опытный врач.
4
Следователь, ведущий дела о скоропостижной или насильственной смерти.
— Но не квалифицированный патологоанатом, — сказал Флинн.
— Зато мастер рассылать счета. — Моррис вышел из-за стойки. — Идемте, я вас провожу. Вы останетесь, мистер Уэлер?
— Да.
— Обеденного зала у нас нет. Зато в холле, где камин, подают кофе.
— Спасибо, — Сунув руки в карманы пиджака, чтобы хоть как-то согреться, Уэлер уселся в плетеное кресло.
Не успели Флинн с Моррисом выйти из двери и
— Все произошло вчера вечером. Около одиннадцати. Я был в конторе, смотрел по «ящику» новости. И вдруг слышу: выстрел! Вроде бы где-то на улице. Подбежал и вижу — лежит Хаттенбах…
Лежит Хаттенбах.
Они сошли с тропинки на поросшую сорной травой лужайку.
На траве лежал на спине молодой мужчина. Лицо и верхняя половина тела забрызганы кровью. Один глаз открыт. Другой полузакрыт, а на веке виднеется одна-единственная капелька крови.
Чуть поодаль стояли двое мужчин.
Один из них спросил:
— Вы инспектор Флинн?
— Флинн.
И вот в тусклом свете пасмурного октябрьского утра мужчины обменялись рукопожатиями над трупом.
— Альфред Дженсен, шериф полиции Беллингема. Вообще-то, других представителей полиции в Беллингеме, кроме меня, нет. Также являюсь по совместительству главой городского департамента дорожной службы. По большей части руковожу уборкой снега. А это доктор Аллистер. Он занимается рождениями и смертями в нашем округе. И не слишком озабочен, что творится с человеком в промежутке между этими двумя событиями.
У доктора Аллистера был крупный и длинный нос, который он опустил, а затем поднял в знак приветствия.
— Смерть наступила мгновенно, — сказал доктор Аллистер, давая понять, что и ему не чужда терминология судмедэкспертизы. — В результате выстрела из ружья. Что касается времени смерти… Я бы сказал, она наступила вчера, — около одиннадцати вчера.
— А где ружье? — спросил Флинн.
— У меня в машине, — сказал Дженсен. — Очень хорошее ружье. А на нем еще инициалы: «Д. X.». Лежало прямо вот тут, рядышком, где я его и нашел.
И Дженсен указал на траву у ног Хаттенбаха.
— А вот и распорядители из похоронного бюро, — добавил Дженсен. Из-за угла здания вышли двое мужчин, приехавшие на катафалке. Они приближались медленным торжественным шагом. — Знакомьтесь, мистер Шо и сын. Папаша Шо был городским пьяницей, — заметил Дженсен, обращаясь к Флинну. — А теперь пьет сам Шо. И сынок тоже не отстает. Но всеми похоронными делами заправляет именно он. Привет, Фред! — весело произнес Дженсен. — Рад, что вы наконец прибыли.
Шо и сын закивали прыщавыми физиономиями.
— Сейчас инспектор все тут посмотрит, проинспектирует, так сказать, а потом можете забирать покойника. Носилки… или как их там, прихватили?
Шо глядел на грязную землю:
— А как его иначе отсюда унесешь…
Флинн присел на корточки рядом с телом.
Да, похоже, смерть действительно наступила мгновенно. Крови Хаттенбах потерял не так много. Твидовый пиджак и рубашка из тонкой шерсти, распахнутая у ворота, были изодраны в клочья дробью. Вся одежда, в том числе и светлые вельветовые брюки, носки и мокасины намокли от дождя. Волосы тоже были мокрые. Ко лбу прилипла тонкая прядь.