Folly
Шрифт:
Хотя газет я никогда не читал, подобная история непроизвольно родилась у меня в голове. Ведь если у меня оказался настоящий пистолет вместо обещанной реплики, то где-то в результате такой неожиданной рокировки могла сложиться не менее удивительная ситуация. И в чём можно было не сомневаться, так это в том, что исход там будет не менее печальным.
А может, мне просто хотелось представить, что кто-то облажался так же сильно, как и я.
Что теперь ему прикажете делать? В голове заголосили сирены, друг за другом пошли картинки: наряд полиции штурмует
Да, я сдамся, кого я обманываю? Потом тюрьма, и вот, в принципе, и всё. Чёрт! Под левым плечом девушки начала проступать кровь. Сначала маленькая капля, потом пятно становилось всё больше и больше. Почему всё пошло не так?! Всё же было идеально просто: он открывает дверь, я его шокирую, он говорит всё, что нужно, – и вуаля!
Так, ладно. Сейчас разрулим. Первое – закрываем дверь. На секунду чувство безопасности притормозило выброс адреналина, немного восстановилось дыхание, я защищён. Нет, что за чушь! Продолжаю спасать свой зад. Это что? Запах гари?
Второе – надо что-то делать с телом. Или всё ещё нет? В какой момент нужно говорить о людях как о неодушевлённом предмете? Что это – стон, еле заметное движение груди? Она приходит в себя… Что на ней надето – рабочая спецодежда? Стриптизёрша, что ли? Да нет, наверное… Действительно, уборщица, но что здесь делает работник ЖКХ? Неважно. Как там обычно делают? «Обычно», ага, как за хлебушком сходить. Надо остановить кровь.
Оставляю тело – нет, девушку – в коридоре, иду в комнату, чтобы найти тряпку какую-нибудь и что-то дезинфицирующее. Это сейчас важнее всего. А что если пуля застряла в ней? Но маленькое отверстие на противоположной стене меня разубедило. Так, одной проблемой меньше. Что мы имеем: у меня в руках бутылка дешёвого виски и какая-то тряпка. Ну, извините, не смог рассмотреть. Нет, здесь определённо пахнет гарью.
Как только алкоголь попал в рану, девушка мгновенно распахнула глаза, зрачки её расширились. Она раскрыла рот, чтобы издать, наверное, самый дикий крик в своей жизни. «Наверное» – потому что моя рука, замотанная в тряпку, не дала ей этого сделать. Получился просто глухой визг. Наши глаза встретились, и она вдруг замолкла.
– Я сейчас спокойно уберу руку, а ты не будешь кричать, хорошо?
Она кивнула глазами. Я сделал то, что обещал, и прижал рану.
– Прости, кстати. Я не хотел. Всё как-то не по плану пошло.
– Не по плану? По какому, на хрен, плану? Ты вообще кто такой?
Я был так занят спасением, что не догадался придумать что-то правдоподобное. Если такое объяснение, конечно, вообще существовало. Типа «я тут случайно ошибся дверью, наставил на тебя пистолет и выстрелил. Тоже случайно». Несмотря на то что последнее было чистой правдой, это мало спасало ситуацию.
– Это не твоё дело! – как можно более сурово сказал я.
– Ну, тогда тебе конец, потому что меньше чем через пять минут сюда приедут все: пожарные, полиция.
Какая же это была потрясающая улыбка! Яркая, искренняя, успокаивающая. Значит, запах был реальным. Ну, теперь точно конец – не думал, что прям так, но всё же…
Или нет. Она двигаться особо не может; единственное, что меня выдаст, – это её слова, произнесённые с этой незабываемой улыбкой. Ну что же, ещё раз прости. Моя рука с тряпкой снова пришла в движение, на этот раз обернувшееся резким косым ударом, который пришёлся по её макушке. Что, не получилось с первого раза? Странно, в играх легко получалось. Ну, где один, там и другой. Вот так-то лучше, она точно превратилась в тело, по крайней мере, на несколько часов. Дела шли в гору.
Теперь я точно знаю, чего в жизни никогда не забуду: это то, как я её переодевал. Жаль, рассказать будет некому. Её роба отправилась в мусоропровод, а на ней теперь были треники и толстовка. Толстовка Just do it. Очень мотивирующе! Крови на полу не было – хвала оранжевым штанам на подтяжках. Вот, собственно, и всё. Осталось принять последнее решение – звонить или не звонить в полицию.
Глава 4
Антон
– Итак, давайте знакомиться. – Антон был не в восторге от встречи. Но дело обещало быть… абсолютно обыденным. Как всегда. Если оно вообще было. И тут он понял, кто сидит напротив его стула. – Марфа Никитична.
Тут не только дела – тут не будет и с пользой проведённого времени. Ни секунды.
Безобидная старушка явно оживилась лишь от того, что её заметили. Уж теперь её точно выслушают.
– Добрый день, сынок. Ну что ж вы так со старой женщиной обращаетесь?
«Она сразу начала с претензии – нехороший знак».
– Я вам сколько раз звонила, заявления писала…
«Солнце, лёгкий бриз…»
– Я давно вас предупреждала, а вы бездействуете!
«О, вот и чайка пролетела, и парусник замаячил где-то на горизонте».
– Он алкоголик, я говорила? Конечно, говорила, а вы только…
Антон всё больше погружался в мир фантазии. Вот он подходит к морю, ещё один шаг – и волна принесёт покой и умиротворение. Но нет – он вернулся в свой кабинет, где перед ним распиналась милая старушка-одуванчик. Ему незачем было её слушать. Он знал все её претензии наперёд. Громкие соседи, муж-алкоголик, низкая пенсия и так далее. Но ему всё равно было спокойно от того, что она сейчас перед ним. Всё-таки здорово, что у неё есть силы и энергия с завидной регулярностью приходить сюда и заявлять о себе: «Я сделаю всё, чтобы меня услышали».
Раздался звонок. Антон чуть не подпрыгнул от удивления. Что-то много происшествий за столь короткий промежуток времени.
– Капитан Тишков слушает.
– Анто-о-о-он!
«Ну, началось…»
– Ты уже собрался, место выбрал?
«Да, там море, чайка и маячащий корабль», – подумал Антон, но почему-то решил ответить вопросом на вопрос:
– Чего ты хочешь?
– Ты должен немедленно прийти ко мне.
– Зачем? Сколько можно уже праздновать? День только начался, и мне надо работать, – проговорил Антон, ловя осуждающий взгляд бабушки.