Фонарщик
Шрифт:
– Ты что там наделала? – подойдя, спросил Вилли.
Она пожала плечами, надулась и объявила, что сделала это нарочно.
Труман с Вилли переглянулись, но промолчали. Герти до самого дома больше не сказала ни слова.
Вилли пожелал у ворот им спокойной ночи, и, как всегда, они не видели его всю следующую неделю.
Глава IX
Новый друг
Однажды после полудня мистер Купер собрался в церковь, чтобы приготовить все необходимое к воскресной
– Папа, – сказала миссис Салливан, – отчего бы вам не взять с собой маленькую Герти? Вам трудно все нести одному, она помогла бы вам.
– Ну, вот еще! Только будет мешать! – сердито буркнул мистер Купер. – Я и сам отнесу.
Но когда он взял в одну руку фонарь и ведро с углем, взвалил на плечо лесенку, а в другой рукой подхватил корзину с растопкой, то оказалось, что действительно остались еще молоток и большой сверток гвоздей.
Миссис Салливан попросила Герти пойти с ее отцом и помочь ему. Девочка взяла молоток и гвозди и весело пошла со стариком. Когда они дошли до церкви, мистер Купер сказал, что она может играть, как хочет, до ухода, только чтобы ничего не портить и не шуметь, и отправился по своим делам.
Сначала Герти стала рассматривать скамьи и все, что до сих пор не разглядела как следует, затем взобралась на кафедру и вообразила себя говорящей проповедь. Однако вскоре она заскучала, но тут органист, вошедший незаметно для нее, начал играть что-то тихое и очень красивое. Герти уселась на ступеньках кафедры и с удовольствием стала слушать певучие звуки органа. Через некоторое время большая дверь открылась, впуская двух посетителей, которые тут же привлекли внимание Герти.
Один, худощавый, маленького роста человек, с редкими седыми волосами, судя по одежде, был пастором. Во всей его наружности чувствовалось какое-то особенное спокойствие и кротость. Он вел под руку молодую даму лет двадцати пяти, немного ниже среднего роста и хорошо сложенную; черты лица у нее были тонкими и правильными. Одета и причесана она была просто и аккуратно. Она медленно шла по церкви, не поднимая глаз, и длинные ресницы почти касались щек. Посетители дошли до того места, где сидела Герти, но не заметили ее.
– Я очень рад, – говорил господин, – что вы любите игру на органе. Хотя я сам и не знаток, но слышал, что этот инструмент очень хорош и что Герман мастерски на нем играет.
– Я очень люблю музыку, – отвечала дама, – а эта вещь мне особенно нравится. Быть может, это настроение дополняет торжественный покой, который царит здесь. Я очень люблю пустую церковь, и вы были очень добры, что зашли ко мне. Как это вам пришло в голову?
– Я знал, в котором часу Герман будет играть, а когда увидел, какая вы бледная, то нашел, что вам не мешает прогуляться.
– Это правда, мне нужно гулять; но миссис Эллис была занята, а одна я не могу выходить.
– Я думаю, мистер Купер здесь. Надо поговорить с ним насчет освещения. Дни теперь такие короткие и так рано темнеет, что я хочу попросить его немного больше открыть
В эту минуту мистер Купер вошел в церковь. Увидев пастора, он подошел к нему и стал просить куда-то пойти с ним. Тот не решался, посматривая на даму, но все же сказал ей:
– Эмилия, мистер Купер просит меня пойти с ним к миссис Гласс. Это, правда, недалеко, но оставлять вас одну мне не хочется.
– Конечно, идите, – ответила Эмилия. – Я с удовольствием останусь здесь и послушаю музыку. Не торопитесь из-за меня, господин Арнольд.
Пастор довел Эмилию до стула, заботливо усадил ее и ушел с мистером Купером.
Никто не обратил внимания на Герти. Она сидела на верхних ступеньках кафедры, и ее совсем не было видно. Но когда дверь стукнула, она стала спускаться с лестницы. При первом ее движении дама вздрогнула и испуганно вскрикнула:
– Кто там?
– Я, – ответила Герти, глядя на даму, и подошла к ней.
У дамы был такой тихий, нежный голос, что она не боялась. Незнакомка положила руку на головку Герти и спросила:
– Кто ты такая?
– Я – Герти.
– Как ты сюда попала?
– Мистер Купер взял меня с собой, чтобы помочь ему кое-что нести.
– Сядь пока возле меня и поговорим. Где ты живешь?
– У дяди Тру. Он взял меня к себе, когда Нэнси Грант меня выгнала.
– Так это ты? Я слышала о тебе. Мистер Флинт мне рассказывал.
– Вы знаете дядю Тру?
– Очень хорошо.
– А как вас зовут?
– Эмилия Грэм.
– О, я вас знаю! – радостно воскликнула Герти. – Я вас знаю. Это вы упросили его взять меня. Вы подарили мне платья! Вы такая добрая, я вас очень люблю. О, как я вас люблю!
Восторженный тон Герти, по-видимому, тронул мисс Грэм. Она обняла девочку и молча привлекла ее к себе.
Теперь Герти видела ее совсем близко и смотрела на нее с недоумением. Наконец она заговорила.
– Вы хотите спать? – спросила она.
– Нет, почему ты так думаешь?
– Да у вас глаза закрыты.
– Они всегда закрыты, дитя мое.
– Всегда? Почему?
– Я слепая, Герти. Я ничего не вижу.
– И меня не видите?
– Нет, – сказала мисс Грэм.
– О, как хорошо! – с облегчением вздохнула Герти.
– Хорошо? – удивилась Эмилия.
– Я рада, что вы не можете меня видеть. Может быть, вы и полюбите меня.
– Значит, если бы я тебя видела, то не полюбила бы?
– Нет, я слишком безобразна! Я очень рада, что вы меня не видите…
– Но подумай, Герти, – перебила ее Эмилия. – Что бы ты сказала, если бы не могла видеть дневного света и вообще ничего-ничего вокруг себя?
– Так вы не видите ни солнца, ни звезд, ни неба, ни этой церкви? Для вас всегда ночь?
– Да, всегда, всегда ночь!..
Из глаз Герти вдруг полились слезы. Она так искренне огорчилась, что и Эмилия, давно примирившаяся со своей слепотой, вместе с ней горько заплакала.
– Успокойся! – сказала она наконец. – Не плачь! Я уже привыкла, и это не мешает мне быть счастливой.