Фонтаны на горизонте
Шрифт:
– Извинением Курилова с койки не поднимешь. — Можура яростно набивал трубку табаком. — Так как же мне быть?
– Ремонтироваться будете в Петропавловске, — ответил Северов. — Туда уже сообщили. Обещают быстро установить мачту.
– Когда идти в Петропавловск?
— Завтра утром.
Китобоец «Труд» вернулся к базе без добычи. Киты в районе его плавания не попадались. На судне было тихо. Члены экипажа ходили сумрачные. Степанов послал к ним Гореву прочесть лекцию, подготовленную ею вместе
Девушка охотно согласилась. Ей хотелось взглянуть на франта-капитана, как она называла про себя Орлова. За время стоянки во Владивостоке они почти не виделись.
— Заодно лучше познакомишься с экипажем. Там много молодежи. Работы для комсомольской организации — непочатый край, — напутствовал помполит.
Китобойные суда стояли у борта базы. Горева по трапу спускалась на «Труд». Ей оставалось сделать еще шаг, чтобы ступить на палубу, как раздался отчаянный крик:
— Фрау... вумен... ноу, ноу![48]
Фрау — женщина (немецк.); вумен — женщина (аиглийск.); ноу — нет (английск.)
Расталкивая матросов, стоявших около трапа, Андерсен загородил девушке дорогу, выставив вперед руки. Лицо его исказилось.
— Да ты что, рехнулся? — взял гарпунера за плечо Журба. — Это же наш работник, понимаешь? С базы.
Журба показал гарпунеру в сторону «Приморья», но тот ничего не хотел слушать. Он, как автомат, повторял:
— Ноу, ноу, ноу...
На шум вышел Орлов. Увидев Гореву, он неожиданно для себя обрадовался и строго спросил гарпунера:
— Почему вы не пускаете товарища на судне?
Андерсен не был пьян. Он только что проснулся и вышел на палубу поразмяться. Норвежец поднял на капитана глаза, и Орлов увидел в них испуг.
— Женщина хочет прийти на китобойное судно, — заговорил Андерсен. — Это принесет нам большое несчастье. Женщин на китобойные суда не пускают!
Вы говорите ерунду! — рассердился Орлов.
Я знаю, что большевики не верят в примету, — быстро проговорил Андерсен. — Это ваше дело — не верить. Но если женщина войдет на это судно, — я разрываю договор. Я не хочу быть несчастным.
Капитан перевел свой разговор с гарпунером экипажу. Послышались сердитые голоса:
— Нечего фокусы устраивать. Пусть комсорг поднимается на палубу.
Орлов задумался, не зная, как поступить. Горева насмешливо крикнула ему:
— До свидания, капитан!
Матросы взглядами проводили ее. Горева вернулась на «Приморье» и спустилась на стоящий у другого борта «Шторм».
Андерсен вытер вспотевший лоб и, не обращая внимания на недовольные возгласы моряков, подошел к борту, деловито плюнул в воду, затем перешел к другому борту и снова плюнул.
— Колдует, — сказал Журба. — Темнота заграничная!
Норвежец ушел в каюту.
Орлов был зол на Андерсена. В его ушах все еще звучал насмешливый голос Горевой: «До свидания, капитан!» К тому же ее приняли на «Шторм».
Действительно, Грауль к приходу девушки отнесся приветливо и вежливо поклонился. Моряки собрались в кают-компании. Увидев Гореву, Слива скатился в кубрик, сбросил рабочую блузу, надел зеленый свитер с вышитыми на нем белыми оленями, вылил на голову чуть ли не целый флакон одеколона и явился на лекцию.
Одеколоном от него несло так густо, что моряки весело посмеивались:
Душистая Слива! Скоро боцман прикажет духами скатывать[49]
Скатывать — обливать, мыть. палубу.
Товарищи! — начал Слива. — Данный лектор... извиняюсь! — Он повернулся к Горевой: — Ваше имя и отчество?
Просто Горева, — улыбнулась девушка.
— Очень приятно, — Слива прижал руку к сердцу. _ Слива Филипп Филиппович — боцман этого выдающегося китобойца. Будем знакомы.
Он пожал руку девушки и обратился к присутствующим:
— Товарищ Горева имеет до вас слово!
Она, взглянув с улыбкой на забавного боцмана, начала свой рассказ. Моряки узнали и о том, что собой представляют киты, и о том, как с древних времен развивалась охота на морских гигантов, и о том, как используется продукция китобойного промысла, и о многом другом.
— Огромные доходы от китобойного промысла, — сказала в заключение Горева, — привели к тому, что между китобойными компаниями разгорелась ожесточенная борьба. Дело иногда доходило и до уничтожения китобойных судов конкурентов. Норвежские, немецкие, французские, а позднее особенно американские компании всячески стремились не допустить развития китобойного промысла в других странах, и в первую очередь в России. Только при Советской власти в нашей стране создана первая китобойная флотилия. Наша флотилия...
Горева, откинув прядь пушистых волос, упавших на раскрасневшуюся щеку, закончила лекцию и опустилась в кресло. Моряки, внимательно слушавшие ее, задвигались, заговорили.
Так, значит, сердце у голубого кита тяжелее крупного битюга? — все еще не веря, спросил кто-то из матросов.
Да! — кивнула Горева, заглянув в лежавший перед ней конспект. — А язык весит больше трех тонн!
Мама дорогая! — воскликнул Слива. — Вот так сердечко!
Тебе бы, Филипп Филиппович, такое, — хохотнул матрос. — Во всех бы девушек Камчатки влюбился.
Он и своим обходится, — подхватил другой. — В Ленинграде у него Маша, в Одессе — Саша, во Владивостоке — Глаша...
Моряк, встретившись с грозным взглядом боцмана, неожиданно умолк на полуслове, а Слива, моментально изменив выражение лица, любезно обратился к Гревой:
— Спасибо, товарищ Горева, за увлекательную лекцию.
– Он осторожно взял ее под локоть и помог выйти на палубу.
Провожая девушку, боцман думал о последних словах ее лекции: «Иностранные китобойные компании всегда мешали русским китобоям...» Авария с нашим судном? Случайно это или нет? Грауль-то иностранец да еще из фашистской Германии.