Фонтаны на горизонте
Шрифт:
Баба на судне. Кормить нам акул!
Заткнись! — грохнул кулаком о стол кочегар с квадратными плечами и воспаленными от жара глаза ми. — От твоей болтовни быстрее на грунт с колосником ляжешь!
Мексиканец вскочил и, воздев руки над головой, забормотал:
— О, святая мадонна...
Его заглушил хохот моряков. Кочегар, смеявшийся громче всех, выкрикнул:
Ты помолись святой..., которая тебя святой любовью наградила. В гальюне корчишься, как спрут на суше...
Не поминайте попусту святое имя, — вступил в разговор угрюмый седой матрос. Он сидел в углу кубрика и натачивал
— Давай, Скруп, — сплюнул кочегар.
Все затихли. Скруп осторожно провел по бруску, попробовал лезвие на щеке, сбрил несколько волосинок! Все ждали, что он скажет. Сложив нож и спрятав его в карман, он поднялся, но выше стал ненамного. У Скрупа были короткие кривые ноги и очень длинное туловище. Полы обыкновенной морской тужурки доходили ему до колен.
— Вот что я скажу, ребята, — благообразное лицо Скрупа в мелких морщинках ничего не выражало. Он растянул маленький рот, открыв мелкие зубы. — Вот что я скажу... Баба на корабле — быть беде! Другое дело, когда мы стоим в порту. А в море — дело гиблое. Еще в святом писании сказано...
Но матросы не узнали ?что сказано в святом писании. Гулкий голос боцмана перебил Скрупа:
Сменять вахту!
Прочти свое паршивое писание большевику, — загрохотал кочегар и, кивнув на спящего Журбу ;вышел из кубрика.
Скруп с ненавистью посмотрел ему вслед и что-то угрожающе пробормотал. Потом он вытащил из кармана нож, раскрыл его, поплевал на брусок и снова стал точить размеренными движениями.
3
Флотилия стала кабельтовых в трех от берега, за мысом Ольги, защищавшим базу от океанских волн. Коричневые скалы мыса были усеяны птицами, их гомон доносился до базы.
В кают-компании у Микальсена собрались капитаны и гарпунеры китобойных судов. Они расселись в креслах, молчаливые и недовольные. Все дымили трубками и, несмотря на открытые иллюминаторы, табачный дым плавал густыми сизо-голубыми слоями. Северов сидел справа от Микальсена, чувствуя на себе враждебные взгляды китобоев. Он знал о кастовых традициях китобоев, о могуществе Лиги гарпунеров и с этого начал, когда Микальсен представил его собравшимся.
— Господа, — поднялся Северов и окинул всех быстрым взглядом. — Норвежская флотилия «Вега» пришла в район добычи китов, определенный концессией. От имени Советского правительства я поздравляю вас с благополучным завершением перехода и желаю удачной охоты.
Иван Алексеевич заметил, что большинство моряков удивлено его словами, и повторил подчеркивая:
— Да, господа, мы, советские люди, желаем вам удачной охоты в наших водах. Мы должны быть друзьями, а значит, уважать права друг друга. У нас нет намерения проникнуть в секреты китобойного промысла, который оберегается законами Лиги гарпунеров. Мы не будем связывать вашу охоту, но мы просим строго придерживаться условий концессии. Они вам, я надеюсь, хорошо известны.
Северов сделал паузу. Китобои молчали. Микальсен ответил за всех:
Да, хорошо известны!
Я, как уполномоченный Советского правительства, буду находиться на любом судне, где мне покажется необходимым. — При этих словах Северова среди китобоев возникло едва заметное движение. Микальсен встретился взглядом с Бромсетом. Гарпунер сидел у дальнего конца стола. Он едва покачал головой, и капитан-директор обратился к Северову:
Это, надеюсь, не значит, что вы будете ходить и на китобойных судах во время поисков китов и охоты?
Я и это имел в виду, — твердо проговорил Северов. — В условии концессии записано: «Представителю Советского правительства предоставляется полная возможность посещения всех судов флотилии как во время стоянок, так и во время плавания».
Но не во время охоты! — сказал лохматый капитан «Веги-1».
Неужели ваше судно будет больше просто плавать, чем охотиться? — улыбнулся Северов. — К тому же в условиях дальше говорится: «Представителю предоставляется право находиться на любом из судов флотилии столько времени, сколько он найдет нужным». Неужели вы, господин... — Микальсен подсказал имя капитана, и Северов повторил: — господин Ханнаен, откажетесь от охоты, пока я буду находиться на вашем судне?!
Ханнаен только яростно стиснул зубами трубку.
Поле боя осталось за Северовым, но на него вновь повеяло недружелюбием, как в начале совещания. Бром-сет, внешне спокойный и как будто безучастный ко всему происходящему, ждал, что китобои дадут отпор комиссару, но капитаны и гарпунеры молчали. Посвященные в истинные цели экспедиции, они, хоть и привыкли к любым нарушениям законов, все же чувствовали себя неловко, сидели, смотря перед собой и посасывая трубки. «Чурбаны, — ругал их про себя Бромсет. — Им бы только ром глушить да гоняться за китами. Заявили бы все, что не будут охотиться, если русский явится на судно,— и все Вряд ли комиссар пошел бы на срыв всего промысла».
Но китобои струсили, и это ломало все планы Бром- сета. «Нет, черт возьми, надо что-нибудь придумать. Иначе этот Северов может неожиданно помешать нам». И Бромсет решил завоевать симпатию комиссара, разыграть его друга. .
Может быть, у господ китобоев есть ко мне вопросы? — предложил Северов.
Можно ли нам сходить на берег во время стоя нок? — спросил капитан судна «Вега-3», выделявшийся среди товарищей своим огромным ростом, мощными плечами и такой короткой шеей, что казалось, его голова лежит прямо на плечах.
Конечно, насколько это будет необходимо, — лицо Северова опять осветила веселая улыбка. — Но в одиночестве не советую гулять по берегу. Места здесь дикие, глухие, много медведей, а ведь у вас на прогулках не будет с собой гарпунов!
На шутку Северова никто не откликнулся. Еще раз пожелав успешной охоты, он вышел из кают-компании, оставив норвежцев одних.
Иван Алексеевич неторопливо шагал по палубе. Солнце уже прошло зенит, и его скользящие лучи как будто высекали бесчисленные искры из зеленоватой, с синим отливом воды. Вокруг судна с хриплыми криками носились чайки. Особенно много их собралось у кормы, где с камбуза выбрасывали остатки обеда. Птицы кричали, дрались, выхватывали из воды куски хлеба и рыбы, которые им были под силу. Некоторые тут же в воде клевали их, то и дело погружаясь с головой, и тогда были видны красные лапки, быстро гребущие воду.