Фонтаны на горизонте
Шрифт:
Горячее дыхание обдувало щеку матроса, но он не замечал этого. «Они хотят убить негра. За что? В чем Джо виноват? Может, старый Орацио не так понял? Может, это ему показалось?»
Но Орацио так страстно поклялся, что у Оскара исчезло всякое сомнение. «Да, и гарпунер, и капитан могут убить любого человека, если это им выгодно. А на убийство негра никто даже и не обрати! внимания. Одним, мол, черномазым меньше!» — Оскар задумался. Какие-то смутные, ускользающие мысли бродили у него в голове. «Джо — большевик, может, из-за этого? Но чем же Джо мешает на китобойце?» Оскар сам сдышал, как «дед» уже не раз хорошо отзывался
— Джо надо спасти, — шептал Орацио. — Спасти... Пусть бежит. Он может...
Итальянец прервал себя на полуслове и, как ребенок, ищущий защиты от опасности у матери, прижался к Оскару, весь съежившись и дрожа от страха. До матросов доносился голос Ханнаена:
Вахтенный! Матроса Скрупа ко мне в каюту. Да заодно поищи старого макаронника. Может, в гальюне заснул!
Хорошо, капитан! — вахтенный быстро подошел к двери трапа, ведущего в матросский кубрик. Оскар по чувствовал, как дрожал всем телом итальянец, и, поло жив руку на его худое, острое, старческое плечо, проговорил тихо:
— Я спасу Джо! Ты, Орацио, иди в камбуз. Иди! Орацио уцепился за руку датчанина:
— Спаси негра, спаси... Святая мадонна видит и слышит меня, что я...
Голос итальянца становился все громче. Он встал на колени и, подняв к звездному небу руки, всхлипнул. Оскар, боясь, что со стариком начинается истерика, потряс его и грубо приказал:
— Не вой! Марш в камбуз!
Старик с трудом поднялся на ноги и, покачиваясь, побежал по палубе, чтобы скорее забиться в свой угол. Орацио никто не заметил. Он скрылся в камбузе раньше, чем из матросского кубрика вышли Скруп и вахтенный.
Оскар, стоявший в тени, выждал, пока они уйдут, быстро скользнул в кубрик. Здесь все было по-прежнему, только койка Скрупа стояла пустой. Датчанин тихонько
разбудил Джо:
— На вахту, Мэйл, на вахту пора!
Крепко спавший негр открыл большие навыкате глаза, несколько секунд они смотрели бессмысленно. Потом он повернул голову к Оскару, улыбнулся:
Хороший сон видел, — глаза Джо засветились. — Видел мать и отца. Как будто он пришел из рейса и берет меня на руки...
Тихо, Джо, тихо, — остановил его Оскар, приблизив свое лицо к лицу Мэйла. — Поднимайся тихо на палубу... Скорее!
Мэйл разом изменился. В голосе Оскара была такая тревога, что он быстро оделся и через несколько минут сидел на кранцах рядом с Оскаром, слушая его...
...Тебе надо сейчас же покинуть судно, — закончил датчанин. — Не теряй времени. Я помогу тебе спустить шлюпку.
Не надо, — Джо удержал Оскара, который хотел встать. — Спасибо!
Джо говорил ровно и, как показалось Оскару, слишком спокойно. «Неужели он не понимает, что ему грозит смерть, — мелькнуло у датчанина. — Может, я плохо ему рассказал».
— Тебя хотят убить, — начал опять Оскар. Джо перебил его:
Понял тебя, Оскар. Я только не знаю, зачем это им надо?
Я тоже не знаю, — несколько виновато произнес Оскар. — Я передал то, что мне сказал итальянец старик. Он не слышал больше ничего...
«Убить меня? За что? — думал Мэйл. — Просто так, что я советский человек? Нет. После нападения на Журбу этого они делать не будут. Значит, я им мешаю. В чем?»
Перед внутренним взором Мэйла, как на вспыхнувшем экране кинематографа, одно за другим прошли события-кадры, которые до сих пор были оторваны друг от друга, не вызывали особого интереса и внимания, а сейчас как бы неожиданно стали звеньями одной цепи. Вспомнил Джо и странное, неожиданное появление на судне второго гарпунера после того, как на китобоец не пришел Северов, и неожиданную перемену курса на север, и вот эту стоянку у берега... «Да, все очень странно. Обо всем этом должен знать Иван Алексеевич...»
— Беги, Джо, — прервал мысли негра Оскар. — Не то будет поздно.
И как бы в подтверждение его слов на палубе послышались шаги. Оскар выглянул из-за укрытия и увидел низкорослую фигуру. «Скруп! — датчанин прикусил губу. — Вот оказывается для чего взяли этого психа на китобоец!»
Скруп прошел по тускло поблескивающей металлической палубе и спустился в кубрик. На палубе стало тихо и пустынно. «Нет и вахтенного, — отметил Оскар. — Держит его капитан».
Датчанин обернулся к Джо:
Давай быстрее шлюпку спустим.
Не надо. Услышат. — Джо начал снимать ботинки. — Вплавь до берега доберусь.
Вода холодная... — Оскар не договорил. Из кубрика выбежал Скруп, потоптался на месте, потом что-то выхватил из кармана. Послышалось сухое щелканье, и в руке матроса оказался открытый нож.
Скруп говорил сам с собой, и моряки не могли разобрать слов. Джо, успевший снять только один ботинок, следил за Скрупом и был готов встретить его. Нож в руках матроса не пугал Мэйла. Он бы справился со Скрупом, ко шум или крик могли привлечь внимание китобоев, и тогда, кто знает, как все обернется. Нет, выдавать себя нельзя. Надо как можно быстрее покинуть судно, выбраться на берег и идти к Северову. Джо не пугало, что ему придется много и долго идти пешком по берегу. Главное — скорее с судна.
Скруп побежал по палубе и скрылся в тени надстроек. Хлопнула железная дверь... «Ищет Джо... Сейчас он войдет в гальюн и в камбуз», — подумал Оскар и поторопил Мэйла. Негр снял второй ботинок, связал обувь и прикрепил ее к поясу. Потом встал по весь свой огромный рост и сказал Оскару:
— Спасибо, камрад!
Их руки встретились в крепком пожатии.
— Счастливо доплыть., кхе-а-а, кхе-е, — Оскар неожиданно закашлялся, схватившись за грудь, весь вздрагивая и тяжело дыша.
Мэйл стоял босым на холодной палубе и с жалостью смотрел на больного матроса. Тот, не в силах из-за кашля произнести ни слова, махал рукой за борт, в сторону берега, показывая жестом, что Мэйлу надо покидать судно.
Мэйл все медлил. Ему хотелось на прощанье сказать еще несколько слов Оскару, как перед ним вырос Скруп. Он точно поднялся из палубы.
Ты тут, Джо? — Голос у Скрупа был ровный, без выражения. Руку с ножом он держал за спиной.
Беги, Джо! — крикнул Оскар и бросился на Скрупа, но тот ловко от него увернулся и оказался перед Мэйлом.
Перед глазами Джо сверкнул нож, направленный ему з грудь. Мэйл сделал шаг в сторону, и его большой кулак тяжело опустился на голову Скрупа. Матрос упал на спину, коротко, по-кроличьи, крикнул. Из откинутой руки по палубе покатился нож. Оскар ударом сапога вышвырнул его за борт, и он упал в воду, булькнув. Скруп лежал и не двигался.