Форма жизни
Шрифт:
— Он, чёрт побери, не любит тебя! — взвился Резугрем, ударив широкими ладонями по подлокотникам кресла. — Он уличный бродяжка, у него просто в крови умение подлизываться к кому следует! Лори, ты живёшь слишком беспечно и безоглядно! Подумай…
— Я? — Лорэлай перебил его, резко встав и прошептав, — живу?…
С этими словами он поднялся, плавно приблизился к своему создателю и, едва не притронувшись губами к его шершавым холодным губам, прошипел:
— Уж ты-то как никто другой знаешь, что я НЕ живу!
Скрипнув лакированными
Джейк не находил себе места. Тревога и смутная тоска терзали его нутро. Он ощущал, что уколы, которые делает ему молчаливый жуткий биолог, удерживают от чего-то. Чего-то тёмного и тяжёлого, клубящегося на дне души.
А ещё его беспокоили собственные чувства по отношению к Лорэлаю. Кажется, он начинает привязываться к этому кровососу. С ним здорово, интересно, хорошо. С ним Джейк чувствовал себя настоящим принцем — эти постоянные походы в шикарные клубы, горячая кровь добровольных жертв, эти фешенебельные магазины и широкие жесты вампира, мол, «выбирай всё, что хочешь»! Но…
Но вся эта мишура лишь призвана замаскировать несвободу. А в подвале до сих пор остаётся привязанным Хром. Хром. Хром… Только бы не начать его забывать, только бы не начать!
И вот однажды ночью Джейк решил, что настал момент. Либо сейчас они сбегут вместе, либо Джейк навсегда станет частью мира Лорэлая, растворится в нём, и Хром перестанет для него существовать.
Толстая прозрачная крышка криокамеры поднялась, и, бесшумно ступая босыми ногами по мягкому чёрному ковру, Джейк приблизился к барокамере Лорэлая. Заглянул внутрь.
Певец ничем не напоминал существо, которое способно двигаться, мыслить, говорить, чувствовать. Он лежал, как обыкновенный труп, умиротворённо сложив руки на груди, и распущенные чёрные волосы разметались по его плечам. Это что-то напоминает. Какую-то древнюю сказку о прекрасной принцессе, спящей вечным сном в хрустальном гробу…
Джейк мотнул головой, заставляя себя перестать любоваться вампиром, и постучал пальцами по крышке. Лорэлай плавно открыл глаза. И улыбнулся так мягко, что у мальчишки сжалось сердце. Но он обязан пойти до конца, обязан сделать всё, что задумал, чтобы спасти Хрома и сбежать с ним. А для этого вновь предстоит небольшой спектакль. Что ж, не впервой…
Лорэлай откинул крышку и сел, сразу же нежно погладив Джейка по виску неприятно-холодными пальцами.
— Что такое, маленький мой?
Без «живого» грима певец выглядел бледным и очень болезненным. Собственно, как и должен выглядеть мертвец. Джейку стало гадко, но он улыбнулся и потёрся щекой о сухую ладонь Лорэлая.
— Я… Мне немного стыдно просить, но… Я проголодался, в общем, — невинно проговорил Джейк, пытаясь сглотнуть сухим горлом.
— Если хочешь, давай спустимся сейчас в лабораторию… — начал было Лорэлай, но Джейк чуть наклонился к нему и перебил шёпотом:
— Нет. Я хочу живой крови. Мой бывший любовник, этот байкер. Давай осушим его вдвоём.
Лорэлай первые несколько секунд не мог поверить в услышанное. Он сидел в своём «хрустальном гробу», наряжённый, натянутый, как струна, колеблющийся между недоверием и острым, горячим желанием поверить. В памяти всплыли слова Эриха «у него просто в крови умение подлизываться к кому следует». Но Лорэлай усилием воли отогнал их. И поверил в то, во что давно хотел поверить. Мальчик полюбил его. По-настоящему полюбил. Он хочет перечеркнуть своё прошлое, быть только с ним одним…
— Маленький мой, — сипло выдохнул Лорэлай, нежно обняв притихшего Джейка, и поцеловал его в щёку. — Конечно, конечно, если хочешь, давай осушим его вместе. И нам никто больше не будет мешать. Мы будем только вдвоём, только друг для друга, ведь так?
Джейк горячо кивнул, почувствовав что-то, чего раньше не ощущал. Очень похоже на чувство вины. А ну-ка к чёрту его!
Они спустились в подвалы рука в руке, бесшумные и холодные, как призраки.
Вот она, знакомая решётка. Уже привычный ритуал обязательного обездвиживания байкера эластичными автоматическими оковами, и только после этого поднятая решётка. Джейк прекрасно помнил все необходимые коды, подсмотренные и тщательно изученные за время многочисленных «кормёжек» в этом подвале. Два вампира плавно вступили в комнатушку. Хром наблюдал за ними из-под полуопущенных ресниц.
— Ну, — победно улыбнулся Лорэлай, — вот всё и встало на свои места. Живые к живым, а мёртвые к мёртвым.
Он грациозно подошёл к распятому у стены Хрому и, почти касаясь его уха губами, прошептал:
— Мальчишка больше не любит тебя. Он теперь мой. И он пришёл сюда убить тебя.
Хром медленно прикрыл глаза. Ну вот оно и случилось. Что ж, по крайней мере, эта пытка, наконец, подойдёт к завершению. И, в общем-то, не такая плохая смерть — от рук любимого человека. Хм. Впрочем, не совсем от рук…
И не совсем человека.
— Иди сюда, дитя моё, — сладко проговорил Лорэлай, мягко и ласково посмотрев на Джейка, мнущегося у порога. — Не бойся. Ты ведь сам этого хотел.
Джейк приблизился.
— Что с твоими волосами? — прохрипел Хром, едва разлепляя растрескавшиеся губы. Джейк страдальчески изогнул брови и, чтобы Лорэлай этого не заметил, прижался к широкой груди байкера.
— Да так. Решил сменить стиль, — ухмыльнулся мальчишка гаденько. А рука, в противоположность голосу, нежно гладила Хрома по ключице. Лорэлай, впрочем, не видел этого несдержанно жеста — он стоял с другой стороны.
— Ну, мой мальчик, — прошептал вампир, — вперёд. Перечеркни своё прошлое одним ударом.
— Подготовься, — сказал Джейк, глядя в глаза байкеру. Тон его был циничным. Но взгляд сказал совсем другое. И Хром, изучивший своего юного любовника гораздо глубже, чем певец-вампир, понял всё, ничем не выдав всколыхнувшихся чувств. Джейк не предал.
— Он мой, — прошептал Лорэлай на ухо байкеру, оскалив клыки. В следующую секунду, как считал вампир, мальчик должен был ударить одновременно с ним.