Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна
Шрифт:
— О любви и согласии можно забыть, — заметила Туана, когда они, распрощавшись с гостями, направились к игровым столам.
Две недели назад супруги выиграли крупную сумму в шмен-де-фер у принца Фахда. Старший сын короля Саудовской Аравии сидел тогда за столом в компании своей очаровательной девушки. Неделю спустя Экклстоун проиграл 100 тысяч фунтов в пунто-банко {10} . «Теперь играй ты, а я посмотрю», — велел он Туане, и та за следующий час отыграла 100 тысяч. После ухода Денниса они рассчитывали выиграть ещё сотню.
10
Пунто-банко(мини-баккара) —
— Играем по-крупному, — хохотала Туана, однако Экклстоун снова проиграл 100 тысяч.
— Всё, домой, — распорядился он.
— Плохое предзнаменование. Вряд ли у тебя сложится с Роном, — заметила Туана.
Той ночью Экклстоун спал, как всегда, крепко. Туана знала, что он умеет проигрывать, делая вид, словно ничего не случилось. Регулярно спускать большие суммы было ему не по карману, однако и в делах, и в любви он принимал поражения достойно и был готов отвечать за свои ошибки. На следующее утро он сразу погрузится в дела и быстро компенсирует потери.
Нельзя долго обманывать Экклстоуна — в этом убедился владелец магазина возле трассы в Спа, продававший контрафактные сувениры с символикой «Брэбхэма». В прошлом году Экклстоун сдал задом прямо в его киоск и уехал. Теперь же месть оказалась куда изощрённей.
— Замечательно, — заявил он ничего не подозревающему продавцу. — Я покупаю всё. Сейчас только деньги принесу. — Вскоре он вернулся на фургоне в сопровождении двух человек и распорядился: — Грузите, я это покупаю. Сколько с меня в долларах?
— Только бельгийские франки, — сказал владелец магазина.
— Но у меня доллары. Давайте просто посчитаем по курсу.
Больше часа они искали газету и договаривались о курсе. Потом Экклстоун вдруг сказал:
— Знаете, я что-то не хочу платить. Поехали, — велел он своим людям.
Продавец вызвал полицию и тут уж сполна познал всё могущество Экклстоуна.
— Ничего не можем поделать, — сказали ему представители закона.
На трассе главным соперником «Брэбхэма» оставался «Лотус» Чепмена. Мюррей несколько месяцев прорабатывал новую хитрость в расчёте повысить скорость машины. Он надеялся обойти правило, по которому зазор между днищем болида и асфальтом не мог быть меньше шести сантиметров. Мюррей — втайне от конкурентов и инспекторов ФИА — установил гидравлическую систему, которая во время движения опускала корпус машины на расстояние сантиметра от полотна трассы, улучшая её аэродинамику. На огромной скорости это было трудно заметить, а в случае подозрений инспектор ФИА обнаружил бы в боксах после гонки, что дорожный просвет составляет положенные шесть сантиметров.
К удивлению Экклстоуна, Чепмен на гонке в Лонг-Бич тоже попытался обойти это правило — только слишком уж очевидным путём. Новый «лотус» был оснащён двойным шасси с телескопической подвеской, которая позволяла менять дорожный просвет в зависимости от скорости. Чепмен заявлял, что эта революционная конструкция полностью соответствует правилу: все элементы, влияющие на аэродинамику автомобиля, должны быть неподвижными. Экклстоун пришёл в бешенство. Во-первых, Чепмен оказался хитрее Мюррея, а во-вторых, у «Лотуса» теперь не осталось конкурентов. Единственный шанс заключался в том, чтобы подать коллективный протест и убедить Балестра: «Лотус» нарушает регламент.
В ответ на негодование Чепмена Экклстоун невозмутимо заявил, что правила есть правила. Балестр не стал возражать и тут же объявил новый «лотус» вне закона. Это удивило многих — но не Экклстоуна. После того самого завтрака в «Крийоне» они пришли к соглашению: президент ФИА может по-прежнему купаться в роскоши, но взамен станет благожелательнее относиться ко всем начинаниям своего нового союзника.
Нельсон Пике на «Брэбхэме» с секретным нововведением пришёл в той гонке третьим. Через месяц, пока конкуренты гадали, как же Мюррею удалось добиться такого прогресса, бразилец победил в Аргентине. Наконец, в середине сезона секрет был раскрыт, но поздно — «Брэбхэм» вырвался в лидеры.
Пользуясь благосклонностью Балестра, Экклстоун убедил того не запрещать изобретение Мюррея, а позволить остальным командам его воспроизвести. К тому моменту Чепмен подал сразу несколько дорогостоящих апелляций без всяких шансов на успех. Все понимали, что ФИА, прикрываясь техническим регламентом, принимает удобные ей решения. Экклстоун любил вспоминать, как Кена Тиррела однажды поймали в тот момент, когда он засыпал дробь в бак, чтобы утяжелить машину, и пригрозили снятием очков и трибуналом ФИА. Тиррел сначала тоже хотел подавать апелляцию, но в итоге последовал совету Экклстоуна: «Тебя поимели. Смирись». Чепмен же не пожелал мириться с бутафорским «правосудием» ФИА и, с головой уйдя в протесты, позволил Экклстоуну закрепить свои позиции во главе «Формулы-1».
На пит-лейн Экклстоун всегда появлялся с чёрным портфелем (по слухам, набитым деньгами) и вечно куда-то спешил или был чем-то недоволен. Утверждали, будто бы он никогда не забывает нанесённую обиду, на что сам Берни пренебрежительно бросил: «Нечего прятаться. Пусть говорят в открытую». Он носил дорогие итальянские туфли и костюмы, сшитые на заказ, а аккуратно расчёсанная чёлка чуть выше тёмных очков подчёркивала глубокие морщины на щеках. В журнале как-то написали: «Щеголеватый и проворный — словно до сих пор торгует подержанными машинами, — он нежно похлопывает по корпусу своего „Брэбхэма“, а потом с видом привередливого кондитера вытирает руки». Ещё одна газета упоминала, что мрачная атмосфера в боксах может быть вызвана всеобщим страхом перед стареющим мультимиллионером. Решение провести последнюю гонку сезона 17 октября возле казино «Сизарс-пэлас» в Лас-Вегасе вполне соответствовало его имиджу.
Нельсону Пике оставалось сделать последний шаг к званию чемпиона. Владельцы казино пообещали, что старт и финиш будут расположены у входа в отель «Белладжио» Стива Уинна, а трасса пройдёт по знаменитому Стрипу {11} . Все переговоры вёл сын основателя «Сизарс-пэлас» Билли Уайнбергер. Он приветствовал Экклстоуна в своём отеле и повёл на встречу с советом директоров, который собрался в тёмном подземном бункере, защищённом от любого прослушивания, бомб и пуль.
11
Стрип(The Strip) — самый оживлённый участок центральной улицы города — бульвара Лас-Вегас, на котором расположены крупнейшие отели, казино и прочие развлекательные заведения.
Стоя рядом с Экклстоуном, Уайнбергер объявил:
— Послушайте, Берни приехал устроить у нас гонку, от которой городу будет много пользы. Вопросы есть? — Последовал какой-то тривиальный вопрос, после чего Уайнбергер заключил: — Вот и хорошо.
Экклстоун получил солидную сумму за то, что привёз в Лас-Вегас мероприятие, которое привлечёт в казино толпы посетителей. Однако перед стартом его терзали мрачные предчувствия. Трасса была проложена по территории парковки «Сизарс-пэлас». Кругом простиралась раскалённая пустыня Невада, билетов продали мало, а американское телевидение не проявило ни малейшего интереса. Правда, сама гонка удалась. Полуживой Пике, чуть ли не теряя сознание, сумел-таки опередить Карлоса Ройтеманна и впервые стал чемпионом. У Экклстоуна были все причины порадоваться за своего пилота и конструктора, однако вместо этого он уехал ещё до конца гонки.