Форсаж в бездну: общество после ископаемого топлива
Шрифт:
Итак, давайте создадим депрессию.
Тем временем в Вашингтоне, Пекине и Лондоне все политики верят в то, что рост - единственное, что имеет значение. Президент Обама ясно объяснил свои приоритеты на пресс-конференции в ноябре 2012 года: «Если мы собираемся каким-то образом игнорировать рабочие места и рост просто ради решения проблемы изменения климата, я не думаю, что кто-то пойдет на это. Я не пойду на это »6.
Фактически, мы, защитники окружающей среды, придерживаемся двух стратегий, ни одна из которых не работает очень хорошо: первая - удвоить грандиозные планы перехода на энергоносители,
Локализм предлагает третий подход, который напрямую не противоречит ни одному из них. Проще говоря: давайте сделаем все, что мы можем на местном уровне, чтобы сократить потребление, тем самым уменьшив глобальную углеродную нагрузку, одновременно повышая индивидуальную и общественную устойчивость, чтобы мы могли лучше реагировать на теперь неизбежные климатические и экономические воздействия. Обычно легче изменить личное поведение или местные постановления, чем вводить в действие национальную или международную политику - так почему бы не начать с малого?
Большинство хороших новостей в отношении усилий по смягчению последствий изменения климата в любом случае поступает из небольших стран, штатов, округов и городов.
Здесь, в округе Сонома, некоммерческая организация под названием «Защита климата» подписала региональные города с самыми амбициозными целями по сокращению выбросов углерода в стране. Transition Network, которая способствует «мелкомасштабным местным ответам на глобальные проблемы изменения климата, экономических трудностей и сокращения поставок дешевой энергии», может похвастаться тысячами проектов в 44 странах, включая пять в
округе Сонома7.
Поскольку усилия по локализации часто нацелены на сокращение потребления в качестве одной из вспомогательных целей, у политиков фактически нет стимулов поддерживать такие усилия. В конце концов, если все будут сокращать расходы, экономика сократится, а налоговые поступления уменьшатся.
Подобно тому, как у некоторых политиков есть более качественные климатические карты, чем у других, мы можем ожидать, что некоторые будут более (или менее) поддерживать локализацию. Следует напомнить властям штата, округа и города, что деньги, потраченные на местные предприятия, как правило, остаются в местных сообществах и рециркулируются в три раза больше, чем деньги, потраченные в сетевых магазинах8.
Сейчас мы можем воспользоваться множеством подсказок и возможностей, которые помогут нам реализовать обещание и минимизировать опасность в будущем. Мы с большей вероятностью узнаем эти подсказки и возможности, когда начнем уделять больше внимания нашим соседям, нашей региональной истории и нашей местной экологии.
Наше существование и выживание будут все больше зависеть от отношений с людьми и природными системами вокруг нас; по мере того, как мы питаем и защищаем их, у них будет больше возможностей делать то же самое для нас.
НАША ЭФФЕКТИВНАЯ КУЛЬТУРА - И УДИВИТЕЛЬНАЯ ОБЯЗАННОСТЬ БИБЛИОТЕК
Насколько
Но у нас есть общая общая заинтересованность в том, чтобы мир идей продолжался без нас: чтобы наши потомки продолжали сочинять музыку, изобретать инструменты, совершенствовать научные знания и писать истории, распространяя в неопределенное будущее совокупную, постоянно развивающуюся вселенную знаков, символов и навыков, которые обогатили нашу жизнь. Культурная смерть - уход мудрости, художественных творений, и все же культуры умирают. Примеров из истории масса. Антропологи и археологи идентифицировали более десяти тысяч различных человеческих культур, большинство из которых исчезли, многие из которых были поглощены той или иной многонациональной цивилизацией.
Лингвисты каталогизировали более шести тысяч человеческих языков; опять же, большинство из них вымерли или находятся под угрозой исчезновения, часто по той же причине - поглощение коренного населения многоэтническими городскими цивилизациями. Но цивилизации также смертны: известно, что за последние несколько тысяч лет существовало около 24, и, опять же, большинство из них теперь превратилось в пыль.
Вот, пожалуй, самый важный факт: когда прошлые цивилизации находились в процессе упадка и краха, они, похоже, недостаточно думали о сохранении лучших из своих достижений. Действительно, часто происходило обратное - библиотеки сжигались, статуи обезображивались, могилы разграблялись. Археологи прилагают героические усилия, чтобы собрать воедино истории этих исчезнувших империй, но они сталкиваются с огромными препятствиями.
Даже монументальная и долговечная цивилизация Древнего Египта оставила больше вопросов о себе, чем ответов: мы даже не уверены, сколько арифметики и географии знал средний образованный египтянин.
Может показаться, что достижения нашей цивилизации менее уязвимы. В конце концов, чистый вес, объем и разнообразие современных культурных материалов беспрецедентны, в том числе сотни миллионов книг и сотни миллионов газет, журналов, картин, скульптур, фотографий, кинофильмов, граммофонных пластинок, компакт-дисков, DVD-дисков, сайтов и так далее.
Но весь этот объем и разнообразие может быть обманчивым. В некоторых отношениях наша культура, возможно, более эфемерна, чем большинство других, и удивительно большая часть наших культурных материалов может быть унесена с поразительной скоростью, практически не оставив следов - как пламя свечи, исчезающее в порыве ветра. Египтяне высекли свои мысли в прочном камне; мы размещаем наши на веб-сайтах, которые меняются молниеносно, а иногда и вовсе исчезают.
Если мы хотим, чтобы будущие поколения получили пользу от наших достижений, нам следует более серьезно задуматься о том, что сохранить и как это сохранить.