Форт на военной тропе
Шрифт:
Под натиском поселенцев индейцы и бизоны отступали, и соответственно доходы компании падали. Здесь Шуто был бессилен, а торговля с экономными поселенцами, считавшими каждый пенни, была не такой выгодной, как с индейцами, поэтому в 1865 году компания свернула свой бизнес. К тому времени только два форта компании – форт Юнион в устье Йеллоустоуна и форт Бентон еще оставались на территории, которую можно было назвать дикой, то есть богатой дичью и пушным зверем и населенную индейцами. Только страх перед ними удерживал поселенцев от появления на этих землях.
Мы должны были отправиться к устью реки Устричных Раковин на следующем пароходе, и дядя был очень занят, собирая все необходимое. Я по мере своих сил ему помогал, но сумел все
В последний день мая второй пароход в эту навигацию причалил к берегу напротив форта и на следующий день, в полдень, мы поднялись на его борт со всеми нашими вещами и отправились в новое путешествие, к новой жизни. Кроме нас на борту было десять охотников, все с женами, женщинами из племени пикуни, некоторые из них с детьми, шесть рабочих лошадей, два тяжелых фургона; три принадлежавшие охотникам верховые лошади и три приученных к охоте на бизонов скакуна, один из которых был ис-спа-йю, испанской породы, известной на северо-западе как самая лучшая для охоты на бизонов; одиннадцать вигвамов, по одному на каждую семью; разнообразные инструменты; разные припасы; шестифунтовая пушка с несколькими ядрами и большим запасом картечи, и, разумеется, у каждого было свое ружье.
Женщины были чрезвычайно взволнованы своим первым путешествием на пароходе; они поразились скорости, с которой он двигался вниз по течению и кричали от ужаса каждый раз, когда с громким ревом выходил лишний пар. Миновав устье реки Шонкин, в нескольких милях ниже форта, мы увидели бизонов, и с тех пор они постоянно были у нас на виду – на водопое у берега или пасущиеся на широких равнинах.
Другие животные тоже постоянно нам попадались – лоси, олени, антилопы, толстороги, волки, койоты и время от времени гризли.
Река в этом месте сужалась и течение становилось быстрым, к вечеру мы уже были у Коровьего ручья, где двенадцать лет спустя маленький отряд наших людей из форта Бентон должен был сражаться с нез-персе, как раз перед тем как их окружил генерал Майлз. Черноногие называли его Средний ручей (Стак-ци-ки-е-так-тай), потому что он тек в самом низком месте между Медвежьей рекой и Малыми Скалистыми горами.
На следующий день, незадолго до полудня мы высадились и выгрузили свои вещи в устье реки Устричных Раковин. На ее берегах были прекрасные рощи хлопковых деревьев, но у нас не было мыслей о прохладной тени; наши дома мы поставили на открытом месте, примерно в трехстах ярда от западного берега реки Устричных Раковие и в пятидесяти – от берега Миссури. Дядя сказал, что достаточно поставить один вигвам на три семьи, но мы поставили четыре, как можно ближе друг к другу, и натаскали бревен из плавника, чтобы сделать частокол вокруг нашего поселения. Частокол мы закончили к вечеру и почувствовали себя защищенными. Как правильно заметил Питамакан, наш лагерь стоял прямо на одной из самых больших военных троп в этой местности. Вороны, шайенны и арапахо, идущие на север, и ассинибойны, кри и янктоны, идущие на юг, проходили здесь, чтобы пересечь Миссури по широкому мелкому броду чуть ниже устья реки Устричных Раковин. Если бы мой дядя не купил шестифунтовую пушку у Кэрролла и Стилла, то я сомневаюсь, что он бы решился ставить свой пост в таком месте. Мы понимали, что «рот грома» заменит нам в случае столкновения с военным отрядом пятьдесят воинов. Индейцы ужасно боялись орудия – не столько из-за его действия, сколько из-за ужасного грохота, им издаваемого. По мнению краснокожих, такой же звук издавала их мифическая Гром- птица, которая убивала людей и животных, выдергивала деревья и крушила скалы.
Чтобы не рисковать лошадьми, мы тем вечером привязали их длинными веревками к нашей баррикаде, а ночь мы с Питамаканом провели рядом с ними, но ничто не нарушило наш покой. Когда рассвело, мы поднялись и пустили пастись рабочих лошадей, пока в них не было нужды. День был ясным и теплым. Среди сосен, покрывавших изрезанную оврагами равнину, какой была восточная часть долины реки Устричных Раковин, мы видели многочисленные стада бизонов; еще больше было их в самой долине и по берегам Миссури, прямо напротив нас. Вместе с бизонами в роще по берегу меньшей реки паслись сотни антилоп, лосей и оленей. Мы пошли к реке Устричных Раковин и искупались, а потом услышали, что Цисцаки зовет нас на завтрак.
– Теперь, молодые люди, – сказал нам дядя, когда мы сели, – слушайте. У этих охотников будут свои обязанности, а у вас свои. К строительству форта вы пальцем не притронетесь, потому что на вас я возлагаю три других дела. Вы должны заботиться о лошадях, снабжать лагерь мясом и следить за появлением военных отрядов.
– Это совсем нетрудно! – воскликнул Питамакан. – От такой легкой работы мы скоро станем жирными, а с жиром придет лень. Я вижу, что этот лагерь проголодается не раньше, чем много лун спустя.
– А вот шутить не стоит, – сказал дядя очень серьезно. – Это не тема для шуток. От внимательности и осторожности вас двоих зависят наши жизни и успех всего предприятия!
– Я не прав, – сказал Питамакан. – Вы верно сказали – наши обязанности очень серьезные. Если и произойдет какая-то неприятность, то это будет не по нашей вине.
Глава II
Враждебное племя оставляет следы
К тому времени, когда мы с Питамаканом закончили завтрак, охотники разбились на команды и стали таскать и пилить бревна, а мой дядя уже разметил к тому времени план форта, начертив его прямо на земле сразу за нашей баррикадой. Это он сделал, пока мы были на реке. Форт должен был иметь форму квадрата. Южную, западную и северную стороны должны были ограничивать стены дома – восемьдесят футов длиной, двадцать футов шириной и девять футов высотой. Крыша должна была быть из часто уложенных стропил, покрытых дерном. На юго-западном и северо-восточном углу должны были стоять башенки с амбразурами для пушки и ружей. С востока форт защищала стена с прочными воротами.
Оставив дядю за работой, мы с Питамаканом выкупали верховых лошадей и затем, оседлав двух из них, поехали на охоту. Мы могли, конечно, дойти до ближайшего леса и там подстрелить нескольких оленей или лосей, но нам сначала хотелось исследовать долину. На ней тут и там встречались небольшие рощи, между которыми росли ивы, а местами длинные участки были покрыт травой, подходившей местами к самому берегу.
Мы тщательно исследовали отпечатавшиеся в пыли пыльные следы дичи и каждый наносной островок и илистые берега реки в поисках присутствия людей, но не нашли ни одного следа от мокасина. Это, однако, не говорило о том, что военные отряды совсем недавно не проходили вверх или вниз по долине. Вместо того, чтобы следовать вдоль речного русла, они могли двигаться по восточному краю долины, откуда на всю долину открывался хороший обзор.
Тем утром я не особенно был расположен охотиться, потому что думал о задаче, которую на нас возложил дядя.
– Почти-брат, – сказал я ему, остановив лошадь, – груз, который Далекий Гром возложил на наши плечи, слишком тяжел для нас. Посмотри на эту страну: эти леса и рощи, на запад уходит большая равнина с кустарниками и поросшими соснами оврагами, реки с заросшими берегами. Мы не сможем за всем этим уследить. У нас нет глаз богов, чтобы видеть сквозь деревья и кусты и знать, что скрыто в них. Мы можем охранять это направление, а тем временем военный отряд подойдет с устья реки и нападет на лесорубов или захватит нашу баррикаду, а мы ничего не будем сделать, пока не услышим выстрелы и крики!