Форт Росс
Шрифт:
— …в Калифорнии. В ста двадцати километрах к северу от Сан-Франциско, на территории российского фортификационного поселения девятнадцатого века, крепости Росс, — почти по-военному отчеканила она.
Помощник президента опять встал и подошел к карте. Он долго и задумчиво смотрел на американский материк.
— Да… это, конечно, меняет дело, — наконец произнес молодой человек и, обращаясь уже только к женщине, добавил:
— Вот что, Дарья… э-э… Валентиновна… Расскажите-ка нам поподробней про этот самый… Росс.
Глава двадцать седьмая
Лета 1820-го.
На узкой дороге, скорее тропе, тянувшейся по скалистому берегу вдоль океана, появились три всадника. Первый был крупный бородатый мужчина в белой холщовой рубахе навыпуск, которая парусом надувалась при каждом порыве ветра, двое других, по-видимому монахи, — в длинных балахонах грубой ворсистой шерсти неопределенного цвета. Один из них вел за собой понурого мула.
Вечерело. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая облака в розовый цвет. Вдруг бородач в рубахе резко натянул поводья и осадил коня. Спутники последовали его примеру.
— Вот они, соколики! — удовлетворенно воскликнул он, махнув рукой в сторону залива. Это был тот самый продавец посуды с базара, которого так вовремя послало ребятам Провидение. В двух монахах без труда можно было узнать Дмитрия и Фимку — широкие капюшоны их ряс были откинуты за плечи. Подъехав к мужику, они стали всматриваться в указанном направлении. Раскрасневшиеся от верховой езды лица были сосредоточены.
Посередине небольшой, но удобно укрытой с двух сторон бухты покачивалась на якоре трехмачтовая шхуна без каких-либо опознавательных знаков. Напротив нее на берегу горел костер, вокруг которого сидели шестеро мужчин. Рядом с ними в пирамиду были составлены мушкеты. Видно было, что мужчины что-то жарили на костре, от которого доносился легкий дымок.
Фимка потянул носом и сглотнул слюну.
— Мясо жрут, сволочи. А мы тут с утра…
Но Дмитрию было не до его переживаний. Он повернулся к мужику и протянул ему руку.
— Не знаю даже, как и благодарить-то тебя, Савелий.
— Да чего уж там… — Мужик крепко пожал протянутую руку. — Ты извиняй, ваш благородь, что не могу боле помочь вам. Слово дал коменданту не встревать ни во что. Тут мы должны вести себя, как мышки…
— Ага! — обиженно вставил Фимка. — Мы, значит, должны вести себя, как мышки, а другим все дозволено!
— Да что ты, Савелий, не за что тебе извиняться! Вот еще удумал! — Дмитрий искренно хотел хоть как-то отблагодарить отзывчивого мужика. — Может, возьмешь все же деньги за лошадей?
— Так вы ж все одно к нам направляетесь, ваш благородь, — тряхнул головой Савелий. — Так там и оставьте лошадок-то. А деньги, они вам еще понадобиться могут. А что про вседозволенность ихнюю, — повернулся Савелий к Фимке, — так то твоя правда, Евфимий. И секрет в том простой — рабов они черных сюда возят да оружием тайно приторговывают. Гишпанцам это выгодно, они и терпят. Вот эти и обнаглели в конец! По закону и англичанам и американцам сюда нет доступа, как и всем другим. Ну да закон что дышло… Вон вишь ты, они даже без флага! Стоят, как воры, — одни, в дикой бухте… Воры и есть!.. Ну мне пора, ваш благородь, — со вздохом закончил мужик. — Бывайте с Богом! Авось свидимся когда…
И Савелий, развернув коня и еще раз махнув на прощание, затрусил в обратную сторону.
Сумерки накатывали быстро. Огонь костра на берегу уже не уступал в яркости солнцу. Спешившись, Дмитрий и Фима привязали лошадей к кусту и укрылись за большим валуном. Вся небольшая бухта открывалась перед ними, как на ладони.
— Так что делать-то будем, Дим? — после небольшого молчания спросил Фимка.
Этот вопрос мучил Дмитрия последние несколько часов. За время непривычной для себя верховой езды он остыл от потрясений на базаре, и затея с погоней по следам пиратов уже не казалась ему такой легкой задачей. Он давно уже понял, что спешный отъезд из Монтерея смешал все их планы. Мало того что они не купили более подходящей одежды вместо монашеских ряс — но и не приобрели никакого оружия, что в данных обстоятельствах было куда важнее. И вот теперь они остались один на один с вооруженными и численно превосходившими их бандитами.
— Не придумал еще, — тихо отозвался он, — черт возьми! И айфон забыли зарядить! А весь день ведь по солнцепеку перлись! И даже не вспомнили!.. Э-эх!
Вдруг Дмитрий оборвал себя и вытянул шею, чтобы лучше было видно. Внизу, с другой стороны бухты, с такой же полудороги или полутропы на узкую полосу каменистого пляжа медленно выкатила арба, запряженная парой черных быков.
— А это еще что за хрень?! — удивленно прошептал Фимка.
Арба была нагружена бочками одного размера, аккуратно сложенными и увязанными в виде высокой пирамиды. На вершине ее сидел человек в белой рубахе с широкими рукавами и в бархатных штанах. Талия его была затянута поясом, за которым торчал длинный не то тесак, не то кинжал. Лицо человека закрывала широкополая черная шляпа. Трудно было сказать наверняка, но Дмитрию показалось, что это был довольно молодой человек. Незнакомец уверенно, прямо с вершины своей пирамиды, правил быками при помощи длинной жердины, которой он тыкал поочередно в бок то одному, то другому животному.
Пираты, естественно, тоже заметили незнакомца и, вскочив с мест, бросились к своим ружьям. На незнакомца такой прием, однако, не произвел ни малейшего впечатления. Он продолжал все так же невозмутимо восседать на бочках, покачиваясь в такт движению телеги. Быки еще более невозмутимо приближались к стоянке ночного дозора. Наконец, подъехав почти вплотную к костру, арба остановилась.
Насколько ребята могли судить с высоты своего наблюдательного пункта, пираты были настроены весьма воинственно. Разобрать их слов, как, впрочем, и ответов незнакомца, сверху было совершенно невозможно. Оставалось только ждать, чем все это закончится и не подскажет ли этот неожиданный случай ответ на сакраментальный вопрос «что делать?».
Тем временем внизу агрессивное начало разговора вдруг изменило направление. Послышались веселые возгласы и даже смех. Наконец, закончив переговоры и, по-видимому, удовлетворившись их результатами, незнакомец спрыгнул на землю. Что уж он им там такого наговорил, ребята не поняли, но только предзакатную тишину бухты огласил дружный восторженный рев.
Даже на шхуне он привлек внимание. На палубе замелькали огни. Один из фонарей замигал, явно подавая сигналы.
В ответ двое пиратов, ловко закрывая и открывая одеялом пламя костра, в свою очередь «отмигали» на шхуну какое-то сообщение.