Фото битвы при Марафоне
Шрифт:
Тиканье доносилось из глубины пещеры, и я осторожно, шаг за шагом двинулся туда, ощущая, как шевелятся волосы на голове. Эта штуковина оказалась в самой глубине -- торчала из взломанного рудокопами пласта камня. И стоило мне ее увидеть, как я невольно плюхнулся на задницу и уставился на находку, чувствуя, как отвага покидает меня.
Собственно говоря, боятся было нечего -- эта штука была неживой; грубо говоря, просто механизм, закованный в скале и видневшийся лишь частично.
Она стрекотала, а я не отвечал. Да пообещайте мне хоть миллион -я не смог бы проронить ни слова в ответ.
Снаружи виднелось что-то вроде тупого конца цилиндра дюймов четыре в диаметре, а окружали его иззубренные края трещины, вскрывшейся, когда рудокопы потревожили пласт камня, в котором покоился цилиндр.
Вот в том-то и загвоздка -- он врос в камень!
Торец цилиндра все тикал.
– - Да заткнись ты!
– - буркнул я в сердцах, чувствуя не только страх, но и досаду. Это просто невозможно, кто-то меня разыгрывает, но кто или как -- мне нипочем не догадаться.
Снаружи послышался шорох осыпающихся камней и земли -- у входа в пещеру кто-то стоял, хотя и непонятно, кто именно.
– - Какого черта вы меня выслеживаете?
– - воскликнул я.
– - Простите, что напугал, -- отозвался пришелец.
– - Поверьте, я не хотел, но мне кажется, что вы нашли предмет наших розысков.
Голос был знакомый, и я сразу же узнал пришедшего -- это был мужчина, приходивший из Вигвама, чтобы забрать женщину по имени Анжела.
– - Ах, да это вы, -- с нескрываемым неудовольствием протянул я.
– - Торнтон, давайте договоримся. Нам нужна ваша находка.
Он прошел через пещеру и остановился передо мной. Цилиндр несколько раз вожбужденно щелкнул и затих.
– - Дайте-ка взглянуть, -- попросил незнакомец, присаживаясь рядом на корточки.
Я вновь направил фонарик на стену, и торец цилиндра засверкал в его луче.
– - Имя-то у вас есть?
– - поинтересовался я.
– - Разумеется. Меня зовут Чарльз.
– - Лады, Чарльз. Значит штуковина вам нужна. Для начала вы мне расскажете, что это такое, но будьте чертовски аккуратны, если решите соврать. Со своей стороны могу вам поведать, что она вросла в камень. Видите, как камень прилегает к ней? Это значит, что известняк оседал прямо на нее. Вы понимаете, что отсюда следует?
Он сглотнул, но не ответил.
– - Ладно, я вам скажу, хоть вы и не поверите. Это платтский известняк, сформировавшийся на дне Ордовикского моря четыреста миллионов лет назад, а это значит, что и находке примерно столько же. Она упала в море, когда известняк формировался, и была заточена в нем. А теперь говорите, что это.
Но он не ответил на вопрос, решив зайти с другой стороны.
– - Вы знаете, кто мы такие?
– - Представляю.
– - И не станете об этом распространяться?
– - Вряд ли. Начать хотя бы с того, что мне никто не поверит.
– - Значит, запираться бессмысленно.
– - Абсолютно. Видите ли, седло у меня, а Марафонское фото -- у Невилла.
– - Какое фото?
– - Марафонское. Марафон -- место битвы, состоявшейся полтысячи лет назад. Оно выпало из кармана Стефана, и Невилл нашел его, когда наткнулся на тело.
– - Вот оно, значит, как...
– - Да, именно так, и если вы считаете, что можете прийти и требовать мою находку...
– - Да нет, никто ее у вас не требует, никто не отбирает. Мы выше этого. Видите ли, мы цивилизованные люди.
– - Ага, еще как цивилизованные.
– - Послушайте, -- чуть ли не с мольбой воскликнул он, -- мне нет смысла таиться. Был такой народ -- вы говорите, четыреста миллионов лет назад -- значит, тогда они и жили...
– - Какой еще народ? Четыреста миллионов лет назад не было никаких народов.
– - Да не здесь, не на Земле, а на другой планете.
– - А вы откуда знаете?
– - Мы нашли эту планету.
– - Мы? Вы все время мыкаете. Кто это "мы"?
– - Я, Анжела, Стефан, другие такие же. Остатки человечества. Но Стефан был на нас не похож. Он был атавистичным типом.
– - Что за лепет? Вы несете чушь какую-то. Выходит, вы из будущего?
Это какое-то безумие. Безумие -- задавать подобные вопросы таким тоном, словно речь идет о чем-то вполне заурядном.
– - Да, -- подтвердил он.
– - Мы из другого мира. Вы бы не узнали ни его, ни людей в нем.
– - Я узнаю вас. Вы точно такой же, как и другие, и ничем не отличаетесь от остальных моих знакомых.
Он взглянул с видом величайшего снисхождения.
– - Торнтон, вы подумайте -- вот если б вы отправились во времена варваров -- неужто оделись бы в пиджак и брюки? И стали бы говорить на английском языке двадцатого столетия? А стали бы...
– - Да нет, конечно. Я бы закутался в волчью шкуру и изучил бы... Ах, ну да, так и есть -- варварский язык.
– - Тепмин чисто условный. Если я вас оскорбил...
– - Ни в малейшей степени, -- ответил я, стараясь сохранять объективность. Если он действительно сильно отдален от нас во времени, то я могу казаться ему варваром.
– - Вы рассказывали о найденной планете.
– - Она сгорела -- ее солнце стало Новой. Вся вода испарилась, почва обратилась в золу и прах. Так вы говорите, полмиллиарда лет?
– - Почти.
– - Вполне возможно. Теперь звезда стала белым карликом, времени было вполне достаточно. На планете жили разумные существа. Мы нашли...
– - Вы имеете в виду себя лично? Вы видели эту планету...
– - Нет, не я, -- покачал он головой.
– - Никто из моих современников ее не видел. Это было тысячу лет назад.
– - За тысячу лет могло случиться многое...
– - Да, разумеется. За тысячу лет многое забылось. Многое -но не это. Это мы помним хорошо, это не миф. Видите ли, за все время полетов в космос это единственный встреченный нами след разума. На этой планете были города -- пусть не совсем города, но постройки были. Разумеется, не уцелело ничего, кроме камней, из которых они были выстроены. Камни по-прежнему уложены друг на друга, как в день постройки. Естественно, не обошлось без разрушений -- вероятно, работа землетрясений. Никакого выветривания -- там больше нет ветров: вместе с водой исчезла и атмосфера.