Фото битвы при Марафоне
Шрифт:
– - Нет. Не могу.
Мы присели на корточки и посмотрели на капсулу.
– - Значит, вам она нужна?
Он кивнул.
– - Если удастся ее извлечь в целости и сохранности, -- уточнил я.
Капсула негромко, дружелюбно тикала.
– - Держите, -- распорядился я, протягивая ему фонарь и снимая с пояса геологический молоток. Чарльз принял фонарь и осветил капсулу, а я занялся осмотром скалы, потом сообщил: -- Кажется, нам повезло. Прямо под капсулой проходит подошва пласта, начинается прослойка. Известняк -- порода курьезная. Порой ложится тонкими пластами, так что его можно расщеплять, как фанеру, а порой пласты настолько толстые, что только рубить.
Под ударами молотка нижняя прослойка легко крошилась; я перевернул молоток, чтобы воспользоваться заостренным его концом, и потюкал по шву.
– - Дайте-ка кирку.
Размахнуться было негде, но мне удалось вогнать заостренный конец кирки глубоко в скалу. Шов разошелся, кусок камня отщепился и вывалился. Капсула открылась вдоль всего нижнего края, и освободить ее аккуратными ударами по скале проблемы не составляло. На вес этот восемнадцатидюймовый цилиндр оказался тяжелее, чем можно было предположить.
Чарльз положил фонарь на землю и торопливо протянул руки.
– - Ну-ну, не торопитесь, мы еще не договорились.
– - Можете оставить себе седло.
– - Оно и так у меня, и отдавать я его не собирался.
– - Мы вам его починим, даже обменяем на новое. А заодно научим им пользоваться.
– - Не годится, мне и здесь хорошо. Здешние нравы я знаю, а если отправляешься в другие времена, то, пожалуй, беды не оберешся. А вот если есть еще фотографии вроде Марафонской... Скажем, пару сотен снимков на избранные темы.
Он в отчаянии схватился за голову.
– - Да откуда?! Мы не делаем таких снимков!
– - А Стефан делал.
– - Ну, как вам объяснить?!
– - воскликнул он.
– - Стефан -урод, вырожденец. Он упивался насилием и кровью, потому-то мы и держали его здесь. Он сидел тут взаперти, и к полевой работе его не допускали. А он при удобном случае потихоньку удирал и делал то, что вы называли фотографиями. У них есть название...
– - Голограммы, -- подсказал я.
– - Да, наверно. Аппарат на основе лазера. Решение включить Стефана в команду было ошибкой. Нам приходилось его прикрывать. Мы не можем ни одобрить его действия, ни сообщить о них -- тут замешана честь команды. Мы пытались поговорить с ним по душам, мы его умоляли, но все как об стенку горох. У него слово на вороту не виснет, он просто психопат. Просто чудо, как он ухитрился прикинуться нормальным и добиться включения в команду...
– - Психопаты на выдумку хитры.
– - Теперь вы поняли?
– - с мольбой в голосе спросил он.
– - Смутно. Вы сторонитесь насилия, вид крови вас отпугивает. И тем не менее изучаете историю, а история -- штука кровавая и редко обходится без насилия.
Он содрогнулся:
– - Мы с этим уже столкнулись. Но несмотря на отвращение, приходится принимать в рассмотрение и это. Но нам-то это удовольствия не доставляет, а Стефан насилием наслаждается, и притом прекрасно осведомлен, что мы думаем по этому поводу. Боится, что мы уничтожим его фотографии, и прячет их. Но если мы их найдем, то непременно уничтожим.
– - Значит, вы их искали?
– - Повсюду, но нашли ни одного тайника.
– - Выходит, они где-то поблизости?
– - Весьма вероятно. Но если вы носитесь с идеей отыскать их, забудьте об этом. Вы же сами говорили, что психопаты на выдумку хитры.
– - Говорил. В таком случае сделка не состоится.
– - Вы что, хотите оставить капсулу себе?!
Я кивнул и сунул цилиндр подмышку.
– - Но зачем?!
– - воскликнул он.
– - Чего это ради?
– - Раз капсула представляет ценность для вас, то пригодится и нам, -- ответил я, мысленно вопрошая себя, что это я, на милость Божью, затеял -- стою тут на полусогнутых в этом пещерном руднике, и спорю с человеком из будущего по поводу какого-то дурацкого цилиндра из нечеловеческого прошлого?!
– - Вы не сумеете извлечь информацию, находящуюся в этом цилиндре, -сказал он.
– - А вы-то сами? Как насчет ваших людей?
– - У них больше шансов. Полной уверенности, разумеется, нет, но шансов у них больше.
– - Я полагаю, вы надеетесь обнаружить сокровища каких-то нечеловеческих знаний, какие-то новые культурные концепции, основанные на нечеловеческих ценностях, надеетесь столкнуться с массой новых идей, лавиной новых воззрений, часть из которых может органически войти в вашу культуру, а часть -нет?
– - Вы попали в самую точку, Торнтон. Даже если вы сумеете извлечь из капсулы информацию -- как вы ею воспользуетесь? Не забывайте, что она частично, а то и полностью противоречит вашему нынешнеме моровоззрению. А если там говорится, что права человека и в теории, и на практике главенствуют над правом собственности? На практике, а не только в теории; да, конечно, теоретически права человека пользуются некоторым приоритетом и теперь, это даже закреплено законодательством -но вот как насчет практики? А что, если вы узнаете, что национализм обречен, и получите рецепт его ликвидации? Что, если истинный патриотизм -- всего лишь дикая чушь? Это я не к тому, что в капсуле должна содержаться информация по поводу прав человека и национализма. По моему мнению, там много такого, что нам и не приходило в голову. Вот подумайте: как сегодняшнее общество -- именно ваше сегодняшнее общество -отнесется к столь явному отклонению от считающихся общепринятыми норм? А я вам скажу: эти знания проигнорируют, сунут под сукно, будут высмеивать и презирать, пока не сведут к нулю. Если вы намерены отдать капсулу своим людям, с равным успехом можете разбить ее о камни.
– - А как насчет вас? Откуда такая уверенность, что вы сами употребите ее содержимое во благо?
– - У нас нет иного выхода. Если бы вы видели Землю моего времени, то поняли бы, что иного выхода у нас нет. Ну да, мы летаем к звездам и путешествуем во времени -- но при всем при том по-прежднему висим на волоске. Да, мы найдем применение сокровищам капсулы, мы найдем приименение чему угодно, лишь бы спасти человечество от выхода в тираж. Мы -- конечный итог тысячелетий безрассудства и партачества, именно вашего безрассудства и вашего партачества. Как по-вашему, почему мы растрачиваем свои жизнии, отправляясь в прошлое исследовать историю? Ради собственного удовольствия? Или в погоне за приключениями? А я скажу вам -- нет, нет и нет! Мы просто надеемся уяснить себе, где и когда человечество пошло не той дорогой, надеемся по крупицам собрать факты для уяснения, как этого можно было избегнуть. Мы рыщем в надежде отыскать устраченные знания и найти им лучшее применение, чем вы. Мы просто вымирающее племя,роющееся на свалках, оставшихся нам от предшественников.
– - Вы хнычете, вы полны жалости к себе самим.
– - Пожалуй, что так. Изините. Мы изменились. Мы ушли от вашего реализма куда дальше, чем вы ушли от варварства. Каменные лица и страх перед эмоциями безнадежно устарели, как и культ грубой силы, царивший за пару тысяч лет до вас. Человечество стало иным. Нас лишили всего, раздели донага. Мы давным-давно уяснили, что не можем позволить себе роскошь насилия, кровопролитной экономической конкуренции и национальной гордыни. Мы не такие, как вы. Я не говорю, что мы стали лучше, просто мы отличаемся от вас, и наше мировоззрение отличается от вашего. Если нам хочется плакать -- мы плачем, если хочется петь -- поем.