Фотографирование осени
Шрифт:
лист (32х34 см) оцинкованной жести — когда имеешь дело с
театром, никогда не знаешь, что тебе может понадобиться.
Потом поехала домой. В автобусе у водителя был такой
сильный освежитель воздуха, что я сначала подумала, что за
рулём женщина. Присмотрелась. В полумраке сидел и смотрел
на улицу самый настоящий мужчина. Ладно. Салон автобуса
весь был украшен мишурой и дождиком. На приборной доске у
водителя были приклеены
прилеплены к стеклу, свисали с потолка. Я насчитала пятна-
дцать змей, заек и котиков. В пластмассовом горшке стоял и
кивал пластмассовой головой пластмассовый цветок. На зерка-
ле были прилеплены бабочки из розовой ажурной ткани. О том,
что я всё же еду в автобусе, напоминала маленькая пластмассо-
вая женщина, голая и в волнующей позе. Она была приклеена
на панельной доске ближе всего к рулю. Нет, ближе были всё-
таки три маленькие иконки. Такие маленькие, что мне при-
шлось вытянуть шею, чтобы убедиться: да, это они.
12.01.
Дома теперь не знаешь, за что схватиться. Я долго не мог-
ла решить, чем заняться. На полу валялись обрывки бумаги,
обрезки ткани, еловая хвоя. На серванте стоял недоделанный
театр. А в холодильнике лежала свежемороженая скумбрия —
она ждала соли. Приходилось делать сто дел одновременно.
Наконец я села пить чай с солёной селёдкой. Одна солёная се-
лёдка стоит столько же, сколько полторы свежемороженых
скумбрии. Соль нисколько не стоит, соль из прошлых ещё вре-
мён. Почему-то только эти мысли приходили мне в голову, по-
ка я пила чай с закрытыми глазами. А потом открыла. Невесё-
лая картина предстала взору. Грустно смотрела на меня обез-
главленная скумбрия, хвоя горкой лежала на совке, две стенки
театра жаждали клея и ткани. «Театр вносит в мою жизнь хаос,
— подумала я, — неужели так будет всегда?».
И тут вошла она, эта немыслимая женщина Виктория-
Соколова-Рукавицкая-да. Длинная синяя юбка в горох развева-
лась, красный пиджак так и бросался в глаза. Свет ста свечей
струился из её глаз.
— Оставь свою скумбрию, встань и иди занимайся теат-
ром! — громко подумала она.
Право слово, в этот момент не было никого прекраснее
её. Но как же она растолстела!
12.01.
Солнце давно зашло за горизонт, а я всё делала свой те-
атр, и немыслимая Маргарита-джян стояла у меня над душой.
Руки мои работали, а голова только и занималась тем, что ду-
мала над названием для театра. Премьера уже рядом, а назва-
ния нет. Вдруг мне вспомнилось, что Буратино назвал свой те-
атр «Молния». Но это название не подходило. Для его театра
подходило, а для моего — нет. Голова продолжала думать, кар-
тинки из жизни одна за другой проносились у меня перед мыс-
ленными глазами. Вот магазин «Детская обувь», в этом же зда-
нии магазин «Мир инструмента». Оба названия хороши своей
неожиданностью. Не каждый, кто увидит табличку о детской
обуви, догадается, что стоит перед театром. Это просто отлич-
ная идея! Но по глазам Виктории Нусс я поняла, что ей она не
понравилась. Ну и ладно! Вот ещё! Буду я обращать внимание
на какую-то там Викторию! Это вообще мой театр! Лучше бы я
не доверяла своей голове, а полностью положилась на спинной
мозг. Бывают моменты, когда нужно довериться ему, и только
ему. Погасить мысли, забыть про голову, потому что она может
надумать такого, за что потом станет стыдно или последует
неминуемая расплата. Вот и сейчас: клей из тюбика немедлен-
но выстрелил мне прямо в глаза, хорошо, что я успела как сле-
дует зажмуриться. На ощупь я пробралась в ванную и умылась.
«Надо будет как-нибудь научиться думать не то, что думаешь»,
— подумала я. Маргарита и Виктория покинули меня, в комна-
те было пусто.
17.01.
Пока Виктории-Эсмеральды не было, я искала названия
для театра. Сначала у меня не было никакой системы. «Секс-
наркотики-рок-н-ролл», — привычно подумала я. Это такое
традиционное желание на новый год, его ещё нужно записать
на бумажке, сжечь, бросить пепел в бокал с шампанским и вы-
пить. Всё это — пока бьют кремлёвские куранты, отбивают
первую минуту нового года. Рехнуться, конечно, но каждый год
я пытаюсь проделать эту операцию. Каждый раз выдыхаюсь на
слове «рок-н-ролл». Оно длинное и очень уж неудобное.
Но это название для театра не особенно подходило. Всё
же я делаю театр для детей. Пожалуй, родители не захотят
привести их ко мне на спектакль. Ладно, оставим это, действи-
тельно, не самые простые слова.
Тогда я решила, что нужна система, план. Для начала
вспомнила всё, что люблю. Ну, почти, потому что всё вспомнить
невозможно. Потом стала вспоминать свои желания и просто
любимые слова. Потом отсекла ненужное. Но список всё равно
получился не очень маленький, трудно будет выбрать одно