Фотографирование осени

Ботева Мария Алексеевна

дышным учителем. Мы бились над этими названиями несколь-

ко дней. Так незаметно и весело прошло время, я уже два раза

сыграла премьерный спектакль (раз в неделю), а названия всё

не было. Однако, как ни странно, с этой толстухой мне было

веселее, и однажды я подумала об этом. В тот же миг Маргари-

та улыбнулась самой светлой улыбкой, на которую только бы-

ла способна, внутренне высветилась и покраснела. «А она пад-

ка на лесть», —

неосторожно подумала я. «И ты тоже», — поду-

мала Виктория-Виктория. Это была правда, но каждый из нас

находится во власти своих предрассудков, вот и я в другой день

обязательно бы порвала с Марией-Мирабелой, но не в этот. У

меня было прекрасное настроение, я плюнула на все свои

предрассудки и наварила полную кастрюлю компота. Мы вы-

шли на улицу и стали угощать прекраснейшим напитком

обычных прохожих, которые ни в чём не виноваты. И вдруг в

голове у меня сама собой появилась мысль: «Кажется, обще-

ством не очень одобряется такое обращение с компотом. Как

бы чего не вышло». После этого Валентина-Гони снова покину-

ла меня, потому что и у неё тоже есть свои предрассудки. Мне

же остался компот, а что касается предрассудков, то тут за них

я ручаться не могу.

4.02

Вдруг в голову мне пришла блестящая мысль! Такое не

очень часто случается, поэтому всегда надо относиться к таким

явлениям внимательно. Иногда даже настороженно. Где же, где

эта невозможная Виктория Нусс, почему бы ей не услышать эту

великолепную идею, не увлечься ею, не начать воплощать в

жизнь? Гораздо лучшего мнения была я о Шарлотте-Эмилии-

Энн!

«Что ещё за идея?» — услышала я ленивую мысль Марга-

риты Раздергайло. Ага!

— Предлагаю пойти цеплять мужиков, — сказала я вслух.

Дома был только маленький пёс, мы могли свободно общаться

и даже осторожно махать руками.

— А куда? — спросила на всё готовая пупыресса и прямо

на глазах начала менять кожу.

— Есть тут одно местечко, — туманно ответила я, но она

была так увлечена сменой кожи, что не заметила этой туман-

ности.

Местечко, конечно, было не одно, но я повела её в самое

лучшее. Пешеходный переход через Луганскую улицу — самый

сенокос! Не раз стояла я на остановке рядом с этим переходом,

смотрела на светофор, слушала, как он вскрикивает на зелёный

сигнал стаей умирающих птиц. Слушать это невыносимо, но

надо же как-то тренировать волю и вырабатывать терпимость

к условиям жизни. Почему не на Луганской?

И вот мы на месте. Прямо у светофора. Зелёный свет то

потухнет, то зажжётся вновь. Птицы то шумят, то молчат. В ста

метрах от нас магазин, куда я езжу фотографировать сосиски

для рекламы в газете. Кругом снега и запахи бензина. И ни од-

ного мужика! Только женщины идут с пустыми сумками в ма-

газин, и с полными — обратно. Только женщины, снег и ору-

щий светофор.

Вдруг услышали мы и мужские голоса. Трое молодцев не

самого привлекательного вида переходили дорогу не по свето-

фору, а вольно, но неумолимо приближались к нам. Румяниц-

кая Виктория-Маргарита как-то вся собралась, похорошела и

даже как будто постройнела. Мы смогли разобрать, о чём они

говорят.

— Тогда, может, посчитаемся, кто сколько выпил? — го-

ворил один.

— У нас бутылка на машину упала. Я хотел посмотреть,

что там. Маме говорю: «Мама, подними меня! Я хочу посмот-

реть!». А мама: «Вырастешь — посмотришь!» — говорил вто-

рой. — Посчитаем, кто сколько выпил, с учётом опохмела

утром! — закончил свою мысль первый и укоризненно посмот-

рел на третьего спутника. Тот мрачно сплюнул.

«Мимо», — подумала я, потому что ну видно же сразу ме-

лочность.

«Ха!» — в ответ мне подумала Виктория, и к ней тут же

прицепился тот, который хотел посмотреть на крышу у маши-

ны. Я постояла ещё немного, послушала крики умирающих

птиц и пошла домой.

7.02.

— Ты что же, записываешь всё, что мы делаем? — спро-

сила меня Жанна-Марго.

— Нет, конечно же нет, — ответила я, — кое-где я ставлю

многоточия или смайлы.

12.02.

Никак не выходил у меня из головы этот забор. Нужно

было побыстрее добраться от моего дома к дому культуры.

Козьими тропами прошла я мимо ям и увидела школу 45 и пя-

тиэтажный дом. Рядом с домом перекладина для хлопания

ковров. Под перекладиной тропинка. Наступил февраль, и тро-

пу заметает снегом, трудно по ней ходить. В прошлом году ещё

можно было как-то ползком, ползком — рядом со школой, но

только не сейчас.

Летом всем школам выделили по миллиону электронных

денег, и велели поставить вокруг себя забор. Что же, все они

получили электронные миллионы, провели электронные тор-

ги, наняли электронных рабочих. Так же поступили и в школе

45, электронный миллион можно было потратить только на