Фраер вору не товарищ !
Шрифт:
Валера скривил губы в злобной гримасе.
– Ну так что, тогда я свободен?
Костя расплылся в вежливой улыбке.
– Еще одна маленькая формальность. Если не возражаете? Оставьте нам, пожалуйста, свои отпечатки. На память.
Глаза Груздя вспыхнули недобрым огнем. Наверное, он ещё раз пожалел, что не накрутил на ствол глушитель.
– Зачем?
– Как зачем?
– Как будто искренне выразил удивление Костя.
– Мы же должны отличить их от отпечатков, оставленных ночными ворами. Как вы полагаете?
Кладовщик-старлей
Сурков склонился над раковиной и прикладывал к затылку мокрое полотенце, морщась от боли и про себя кроя матом Люську вместе с её сожителем, которого он так и не успел как следует разглядеть. Как он мог не проверить всю квартиру, когда они пришли сюда с полковником? Значит, этот бандит сидел там все время, пока они трепались с хозяйкой. Надо было сразу заглянуть во все шкафы! Тогда бы на его счету уже числился пойманный преступник. А теперь выходит, что он упустил его из-под носа, даже не пытаясь задержать. Ну ничего, он представит кое-кому свой счет и потребует его оплаты.
Сурков со злостью швырнул полотенце на раковину.
Тут и раздался звонок.
– Наконец-то, - проворчал он.
– Не дождешься...
Он вывалился из ванной и потопал к входной двери, продолжая ругаться на ходу.
За дверью стоял Боксер собственной персоной, держа руку в правом кармане куртки. Он раздвинул пухлые щеки, изобразил скудную улыбку и проронил:
– А ты чё здесь делаешь, Суря?
– Тебя жду, - раздраженно выдавил Сурков.
– А ещё кто есть?
– Я один.
Витек повернул голову, кивнул кому-то, преложил пистолет из кармана в наплечную кобуру и шагнул в квартиру. Из-за угла выплыл Махров, кинул мрачный взгляд на Суркова, прошел следом за Витьком, внимательно прислушался, наверное, пытаясь уловить какие-нибудь посторонние шумы.
Сурков закрыл за ними дверь, щелкнул замком.
– Вообще-то вам лучше убраться, - сообщил он.
– Сейчас смена подъедет. Если увидят здесь ваши рожи, будут крайне удивлены. Еще подумают, что я с вами заодно.
– Разве не так?
– Махров прошел в комнату и, никого там не обнаружив, уселся в кресло.
– Какого хрена вы тут засаду устроили?
– Карась сдал Волкова и эту стерву вместе с ним. И назвал нам этот адрес.
– А меня?
– Тебя нет. Но ты теперь в полном дерьме, Сергеич. Записи Груздя у нас. Там про тебя столько понаписано! На целое дело хватит.
– Груздь, гнида!
– заругался Махров.
– Насобирал компры, понимаешь...
Боксер тем временем осмотрел спальню и кухню, заглянул в ванную и туалет. Вернулся в комнату, прошел к окну, выглянул во двор. Там было чисто.
– Так кого вы тут поджидаете?
– уточнил Махров.
– Меня?
– И тебя тоже. Кто придет! Мы любым гостям рады.
– Что-то не заметно. А где хозяйка?
– Сбежала с этим студентом. Он мне заехал перед уходом, сволочь! Сурков потрогал шишку на затылке.
– Увижу, пристрелю.
– Так чего ж ты его сразу не пристрелил?
– поинтересовался Витек. Долго ствол вынимал?
– Да он, собака, сзади подкрался. Я даже не слышал, как.
– Хреновый ты опер, если к тебе можно сзади подкрасться.
– Махров хмуро глядел на Суркова. Тот отправился за полотенцем, намочил, опять приложил его к затылку. Так, с полотенцем, и поперся обратно в комнату. Махров подозрительно следил за ним.
– Откуда ваши пронюхали, что мы хату Груздя берем?
– Какая-то баба сообщила в отделение. Уверен, это была та самая стерва, которая здесь живет.
– Поосторожней с выводами.
– Говорю тебе, она. Мы весь дом опросили, никто из жильцов не звонил и никто вообще ни хрена не слышал. Все спали, как убитые.
– Ты только Люську не трожь!
– возмущенно рявкнул Махров.
– Я за неё любому глотку... На кой ей звонить? Своего хахаля сдавать? Она что ненормальная!
– А то нормальная, - проворчал Сурков.
– Нормальная баба так не брыкается.
– Ты лучше скажи, Суря, почему нас не предупредил, что звонок был? влез Витек.
– Звякнул бы на мобильный, а уж мы бы подготовили достойную встречу.
Сурков занервничал и стал бегать из комнаты в ванную, якобы для того, чтобы намочить полотенце. Судорожно прикладывал его к затылку, словно пытался отмыться от какой-то грязи, да все не выходило. Скорее всего, он просто хотел уйти от объяснения своего прокола, повлиявшего на провал всей операции.
– Я сам поздно узнал! Позвонили на центральную, пока к нам дошло, уже из соседнего отделения туда рванули. Они ближе были. Я даже не сразу узнал, что поехали. А когда позвонил, ты не отвечал, Сергеич.
Махров с Боксером переглянулись. Уж очень нервно оправдывается Сурков: мнется, бормочет что-то, бегает из угла в угол. Махрову это не понравилось.
– Конечно, не отвечал. Я мобильник вообще отключил, чтобы ненароком не звякнул. Мы с Витьком под самым носом у ментов сидели, пока не сорвались. Пришлось когти рвать, как последним фармазонщикам.
Сурков забегал ещё быстрее, поминутно смачивая полотенце, ничего не ответил на последнее замечание, промычав что-то нечленораздельное и отводя глаза. Это стало подозрительным.
– Сможешь компру изъять?
– в упор спросил Махров.
– Хорошо заплачу...
– Сейчас нет, - нервно замотал головой Сурков.
– Сам пойми, Сергеич, пропади одна бумажка, сразу такой шухер поднимут. Начнут копать, кто да что. Не дай бог на меня выйдут. Потом как-нибудь попробую...
– Потом будет поздно!
– рявкнул Махров и выразительно посмотрел на своего оруженосца.
Витек подошел вплотную к Суркову, уставился на него в упор, пробурчал:
– Может, все-таки, ты нас сдал, Суря?