Фрагменты
Шрифт:
— Похоже, этот магазин уже ограбила река, — сказала Кира: б ольшая часть гипсокартона со стен и всего, что когда-то держалось на нем, давно было смыто водой.
— Внизу должно что-то найтись, — ответила Херон и стала двигаться к широкой южной стене: здесь меньше была вероятность, что нужные им предметы да и их самих унесла бы река.
Херон нырнула первой и оставалась под водой достаточно долго, чтобы Кира начала волноваться, но затем вынырнула и убрала с лица свои угольно-черные волосы.
— Веревок нет, — сообщила она. — Но, думаю,
— Позволь мне посмотреть, — сказала Кира и уточкой нырнула у стены. Она попыталась открыть глаза и обнаружила, что вода слишком темная и мутная, чтобы в ней можно было что-то разглядеть. Кира нащупала что-то массивное и свернутое, более скользкое, чем веревка, и более гладкое, чем цепь, и попыталась поднять это. Находка подалась только слегка, но оказалась слишком тяжелой. Девушка вынырнула на поверхность и схватилась для поддержки за стену.
— Похоже, я нашла шланг.
— Достаточно крепкий?
— Вероятно, если хватит длины.
Херон достала из футляра нож, раскрыла его и зажала между зубами, а затем снова скрылась под водой. Почти минуту спустя она вынырнула с ножом в одной руке и концом шланга в другой.
— Как долго ты можешь не дышать? — спросила Кира.
— Биологическое превосходство, — ответила Херон. — Как я постоянно тебе говорю.
Держи, второй конец все еще прицеплен хомутом к полке.
— Возможно, поэтому он все еще здесь, — заметила Кира, но Херон уже снова исчезла.
Чуть позже из воды показалась ее голова и кивнула: удачно. Кира начала кое-как сворачивать шланг, но остановилась после первых двадцати витков. — Он, должно быть, не менее сотни футов в длину.
— Тогда вперед, — сказала Херон и взяла в руки часть шланга, а Кира нырнула обратно через окно. Она всплыла чуть дальше к югу, чем намеревалась, и, подняв взгляд, увидела, что с крыши наблюдает Сэмм. Он встретил ее улыбкой? Разумеется, он волновался, что их так долго не было, но Кира осознала в себе надежду на то, что Сэмм волновался за нее особенно, а не просто за поиски веревки.
Она отбросила эту мысль и подняла один конец шланга.
— Шланг, — просто сказала она, с трудом дыша и борясь с течением. Она добралась до крыши Сэмма, и тот поднял ее наверх. Херон вскарабкалась рядом; она выглядела совсем не такой изнуренной, какой чувствовала себя Кира.
Сэмм вытащил перекрученный шланг и свернул его на поросшем мхом гонте. Он указал назад, на берег за городом, откуда за ними мрачно наблюдал Даг — конь Херон.
— Думаю, лучше попытаться пришвартоваться там, — сказал он. — Это место находится на более-менее прямой линии отсюда, смотря насколько там глубоко, но баржа, похоже, вполне подходит для мелководья. Нам нужно вернуться туда и привязать один конец к... — Он помедлил, разглядывая высовывающиеся из воды архитектурные изыски. — К тому столбу. Я могу проплыть, привязать шланг, отрезать то, что держит баржу, и тогда мы притянем ее к берегу.
— Все так просто, да? — спросила Кира.
— Если баржа не держится на металлических звеньях, — ответил Сэмм, — то да. Сложнее всего будет снова спустить ее на воду с лошадьми на борту и не врезаться в здания.
— Полагаю, мы первые, кто
— Мы воспользуемся шестами, чтобы отталкиваться, — произнесла Кира, — сражаясь с бурлящим, рушащим мосты течением реки Миссисипи.
— Все так просто? — спросил Сэмм. Кира подняла взгляд и увидела, что он улыбается неуверенной улыбкой, будто делая это впервые. Девушка улыбнулась ему в ответ.
— Да, — ответила она. — Все так просто.
Просто не было. Сэмм едва смог добраться с привязанным к столбу шлангом до баржи, и даже потом, когда ее сдвинули с места, он только с большим трудом смог справиться с течением, ныряя к привязывавшим судно веревкам, которых, против ожиданий, оказалось пять вместо одной.
Сэмм закрепил шланг и почти полчаса провел под водой, отрубая тросы и всплывая, только чтобы кратно отдышаться. Кире было плохо его видно, но он сильно побледнел и дрожал от холода.
Каждый раз, когда он снова скрывался с поверхности, она осознавала, что сочувственно задерживает дыхание, проверяя, сколько сама сможет продержаться. Он постоянно задерживался под водой дольше, протягивая время почти до невозможности, пока Кира не начинала верить, что он утонул. Внезапно баржа дернулась (перерезанные тросы уменьшили ее устойчивость), но Сэмм так и не показался.
Кира досчитала до десяти. Ничего. Она зашла в воду и снова досчитала до десяти, до двадцати, и скоро рядом с ней оказалась Херон, которая для равновесия держалась за шланг, натянутый почти до предела. Баржа снова дернулась, поворачиваясь и врезаясь в ближайшие здания, и из реки показался Сэмм, отчаянно хватая ртом воздух. Кира подхватила его, поддерживая его голову над поверхностью воды и помогая ему отдышаться.
— Есть, — сказал он. Его зубы стучали. — Нужно притянуть ее.
— Мы должны сначала отогреть тебя, — возразила Кира. — Ты можешь заработать пневмонию.
— Если мы будем медлить, шланг лопнет, — произнесла Херон.
— Сэмм может умереть, — настаивала Кира.
— Я буду в порядке, — ответил Сэмм, дрожа. — Я Партиал.
— На мелководье, — сказала Херон, — или все усилия будут напрасны.
Держась за шланг, они вернулись на берег. Кира не отрывала глаз от Сэмма и молилась, чтобы с ним не случилась судорога. Когда они достигли достаточно мелкого места, где можно было стоять, она растерла его спину и грудь. Это был отчаянный взрыв деятельности, который помог скорее ее совести, чем его состоянию.
От прикосновения к нему — к твердым контурам его мускулистой груди — она почувствовала легкое возбуждение, которое показалось ей столь неуместным, что она почти мгновенно уронила руки, испытывая неловкость из-за этого несоответствия. Она медик, не школьница. Она может прикоснуться к мужской груди без того, чтобы рассентиментальничаться.
Он все еще дрожал, а его зубы стучали от холода, и Кира снова стала растирать его плечи и грудь, пытаясь вернуть ему немного тепла. Мгновением позже они втроем взялись за шланг и стали тащить баржу вверх по затопленной улице.