Фракс и ледяной дракон
Шрифт:
Баронесса Демельза вызывает слуг и просит их сообщить, покинул ли уже ее супруг дом. Его роль в предстоящей церемонии частично сводилась к сопровождению своего сына в церковь. Они отвечают, что ее благоверный уже собрался уходить.
– Подождите здесь, – просит баронесса, затем выбегает из комнаты. Макри и я выходим в приемную. Я наливаю себе стакан вина.
– И что теперь? – спрашивает Макри.
– Или барон верит мне и отменяет свадьбу, или же он решает, что я лжец и вышвыривает меня вон. При любом исходе я сделал все, что мог.
Макри протягивает
– Она вообще вернется?
– Пока ничто не предвещает этого. – Я поднимаюсь с кресла. – Поехали домой.
Я прошу слугу снаружи передать баронессе Демельзе, что мы отбыли. В доме все еще активно суетятся, но я могу почувствовать беспокойство снующих туда-сюда слуг и торговцев. Им становится известно нечто не очень приятное. Макри правит коляской, когда мы покидаем дом. Мы пропускаем эскадрон тяжело вооруженных солдат, которые только что прибыли в Элат. Думаю, это подкрепление из Хадассы, что на юге, если судить по их вооружению. Вскоре должно появиться гораздо больше отрядов.
– Грандиозный человек!
– Кто-то сейчас выкрикнул «грандиозный человек»? – спрашивает Макри.
– Я думаю, это так.
– Это, должно быть, относится к тебе. – Макри останавливает экипаж, и мы оглядываемся вокруг. Бегущая к нам с ослепительной широченной улыбкой на лице тощая юная девица из эльфов обладала короткой и колючей соломенной шевелюрой. Я узнаю ее. Это Сендру с эльфийского острова Авула.
– Привет, Фракс! Привет, Макри!
– Дру? Что ты здесь делаешь?
– Я отплыла с передовым отрядом. Я – гонец в Эльфийском разведывательном полку!
– Ты – что?
В последнее время, когда я видел Дру, ей было около восемнадцати, на мой взгляд, она была поэтессой и при этом частенько балдела от дива. Я не ожидал ее появления в Самсарине, одетой в тускло–зеленые тунику и рейтузы эльфийского разведчика. Да, в военное время кого только ни встретишь.
– Ага! Разве это не чудесно? А что вы сами тут делаете?
– Мы бежали из Турая, – объясняю я ей.
– Но мы собираемся вернуться, – добавляет Макри.
– Это так здорово, видеть вас снова! Сейчас мне некогда болтать с вами, мое отделение направляется к королю. Скажите мне, где вы живете, и я навещу вас.
Макри улыбается Дру.
– Будет приятно увидеть тебя.
Мы даем Дру наш адрес. Она бежит по улице, догоняя свое отделение и по–прежнему улыбаясь. Она тащит лук на спине и целый пук стрел. Я трясу головой. Я не убежден, что присутствие Дру в передовом эльфийском отряде придает мне уверенности. По крайней мере, это означает, что эльфийские войска выступают.
Когда мы возвращаемся к дому Арикдамиса, Лисутарида выходит из чужого экипажа.
– Кто придумал угнать мою коляску?
– Нам она была необходима, – говорю я. – Я спешно должен был повидаться с баронессой Демельзой.
– Имеет ли это какое–то отношение к тому, что свадьбу отменили?
– Ее отменили?
– Да. Я и около четырех сотен самсаринских аристократов впустую прождали в церкви словно куча придурков, пока барон Мобадос не соизволил явиться и не сообщил, что свадьба не может состояться по причине семейного заболевания. Очень внезапный приступ, по всей видимости. Я предполагаю, это не настоящая причина?
– Нет. Я поведаю тебе об этом внутри.
Немного погодя, рассказывая, как, увязывая воедино все цепочки выдающихся рассуждений, и благодаря своей неустанной тяжелой работе сумел решить задачу, я замечаю, что Лисутарида выглядит рассеянной. Я спрашиваю ее о причине.
– Кублинос. Он вскоре появится, чтобы пригласить меня на обед. Я не хочу идти.
– Ты больше не зависишь от него в плане денег, – отмечаю я. Я достаю магический кошель Лисутариды, пропускаю мимо ушей ее протесты, что я позаимствовал его без спросу, и вываливаю 31500 гуранов на стол. Это солидная гора монет, даже с учетом того, что некоторые из них сделаны из слитков достоинством в тысячу гуранов.
– Мы закончили с 34582 гуранами, – говорю я им. – Но я вернул баронессе те три сотни, что она одолжила нам. Я предлагал ей также большой навар с этих денег, но она отказалась принять его. Я передам Арикдамису 282 гурана за ущерб, причиненный его погребам. И я отдал две с половиной тысячи здешней больнице для бедных имени святого Кватиния. Когда мы плыли в лодке, я обещал Кватинию пожертвовать ему что-нибудь, если мы благополучно доберемся до берега.
Я ожидаю претензии с их стороны, в особенности от язычницы Макри, но они не возникают. Они одобряют, что я сделал пожертвование. Недавно нам привалила немалая удача; возможно, что некий святой приглядывал за нами.
– Таким образом, нам достается 10500 гуранов каждому. Не стоит благодарить меня за блестяще проведенную кампанию. Хотя меня огорчает, что ты, Лисутарида, не получила свой выигрыш, победив в споре Ласата, которому не слишком повезло.
– Это единственная досадная вещь в его смерти, – говорит Лисутарида. – В любом случае, спасибо за блестяще проведенную кампанию. Так приятно заиметь кучу денег и не зависеть больше от Кублиноса. Но я вряд ли могу просто сказать ему убираться, разве нет? Только не после того, как он был столь щедр.
– Конечно, ты можешь, – говорит Макри. – Просто скажи ему, что он тебе неинтересен.
– Легко сказать, – вздыхает Лисутарида. – Что-то я не вижу, как ты прогоняешь генерала Хемистоса, хотя тебе этого так хочется.
– Я не очень хороша в таких вещах. Он придет вместе с Кублиносом?
Лисутарида кивает. Макри выглядит обеспокоенной.
– Фракс, не мог бы ты передать Кублиносу и Хемистосу, что они в самом деле нам не интересны?
– Не самая здравая мысль, – говорю я, – если вы не хотите привлечь излишнего внимания к своей проблеме. И раз уж Кублинос и Хемистос заявятся сюда, то я ухожу к Джолли-Бандиту за культурной капелькой эля.