Франция. Убийственный Париж
Шрифт:
Эме-Блан не сомневался, что Гольдмана убили спецслужбы, но идею колоссального заговора во главе с Пьером высмеял. По его данным, Пьер, слишком болтливый для конспиратора, тщетно искал встречи с Месрином.
А за пару дней до гибели, заметив слежку, просил журналиста Жана Мишеля Карадеша раздобыть ему револьвер. Непохоже на человека, ворочающего партиями оружия.
По другой версии, группа Гольдмана переправила партию «Калашниковых» для ЭТА, наследников антифашистского Сопротивления. С басками Пьер общался в баре «Бофинже», их штабе.
Говорят, Гольдман обнаружил, что оружие ушло не баскам, a «GAL». Свое недовольство он выразил посредникам — марсельским паханам, «каидам», а те к такому обращению не привыкли. Но, скорее всего, марсельский «крестный
Пьер всю жизнь искал свою «Испанию» — из Испании пришла к нему смерть. Возможно, в день гибели он был счастлив еще и потому, что чувствовал себя бойцом интербригад.
P. S. Пьеру Гольдману посвящены документальные фильмы: «Почему Гольдман?» Жерара Калисти (1975), «Айнами (Сальса для Гольдмана)» Франка Кассенти (1980), «Убийство Пьера Гольдмана» (2005) Мишеля Празана, «Как я убил Пьера Гольдмана» (2011) Мишеля Деспракса и Филиппа Науна. Он также один из героев документальной телеэпопеи Эрве Амона и Патрика Ротмана «Поколение» (1988). В телефильме Кристофа Блана «Гольдман» (2011) заглавную роль играет Самюэль Беншетри.
«Честь полиции» выведена под названием «Верность полиции» в фильме Жозе Пинейро «Не будите спящего флика» (1988). Бауэра играли Клод Фаральдо («Месрин» Андре Женовеса, 1983) и Жерар Ланвен (дилогия Жан-Франсуа Рише «Месрин», 2008).
Бауэру посвящен документальный фильм Мартена Монжа «Марафонец надежды» (2006). «Антитеррори-стическим группам освобождения» — фильм Микеля Куртуа «GAL» (2008).
ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ОКРУГ
Глава 31
Тюрьма Сантэ
Бунт в западне (1944)
Вполне естественно, что самый кровопролитный бунт заключенных в истории Франции произошел в самой знаменитой тюрьме. То есть в Сантэ — тюрьме «Здоровье», что звучит издевательски. Так ее назвали в честь одной из улиц, наряду с улицами Мессье, Жана Долана и бульваром Араго очерчивающей квартал, занятый трапециевидным централом, возведенным Жозефом Огюстом Эмилем Водремером в 1867 году. За ее стенами — четыре блока: блок А — для граждан Западной Европы, В — Черной Африки, С — Магриба, D — всех прочих. Сейчас функционирует только блок А.
Сантэ — единственная парижская тюрьма в черте города. В 1909–1939 годах у ее стен, на бульваре Араго, проходили публичные казни (6). В 1939-1973-м казнили внутри тюрьмы: здесь скатились головы героев этой книги — доктора Петио (38) и «месье Билла» (7).
Кто только здесь не побывал. Писатели Гийом Аполлинер (2), Леон Доде (23), Жан Жене (11). Жорж Бернанос вспоминал, как весело проводил время в заточении, куда будущий классик, а в начале 1910-х годов — «королевский молодчик», попадал за участие в уличных потасовках: «Мы по-братски делились передачами с землекопами, пели вместе с ними то „Да здравствует Генрих IV!“, то „Интернационал“» [13] . Рэперы Док Старр, Мистер Ю, Бу-ба и Сет Геко. Актер Сами Насери и владелец марсельского футбольного клуба «Олимпик», гонщик, министр и актер Бернар Тапи. Белоэмигрант Павел Горгулов, застреливший президента Думера, подполковник Жан Мари Бастьен-Тири, расстрелявший в 1962 году из пулемета автомобиль президента де Голля, сепаратист Иван Колонна, убивший в 1998 году Клода Эриньяка, префекта Корсики. Японец-каннибал Иссеи Сагава и Жан Кристоф Миттеран, сын президента, запутавшийся в торговле оружием. «Международный террорист» Карлос и убийца Жак Феш, беатифицированный Ватиканом за свое раскаяние перед смертью.
13
Перевод В. Исаковой. Цит. по: БернаносЖ.Сохранять достоинство. М.: Прогресс, 1988. С. 263.
Из недавних сидельцев — «сильный человек» Панамы Мануэль Норьега и Жером Кервьель, проделавший в кассе «Сосьете женераль» дыру в пять миллиардов евро.
Побеги из Сантэ вошли в легенду. В мае 1978 года ее пятнадцатиметровые стены перемахнул «враг общества номер один» Жак Месрин с двумя товарищами (47). В мае 1986 года Надин Вожур вывезла на вертолете из прогулочного дворика мужа-грабителя Мишеля Вожура. Но вот кровавый бунт случился лишь однажды, 14 июля 1944 года.
Его дата красноречива: День взятия Бастилии — национальный праздник, запрещенный оккупантами. В Париже еще свирепствуют немцы, но союзники, высадившиеся в Нормандии 6 июня, вот-вот взломают их оборону и откроют дорогу на столицу. Чуть больше месяца остается до восстания в Париже. Резонно предположить, что тюремный бунт — дело рук Сопротивления.
Резонно, но ошибочно. Политзаключенных в Сантэ хватало (четыреста шестьдесят четыре из четырех тысяч шестисот тридцати четырех арестантов), здесь расстреливали голлистов и коммунистов, о чем напоминает мемориальная доска, но они не готовили бунт, не участвовали в нем и даже не стали после его подавления, как можно было бы предположить, козлами отпущения. В «бале громил», или «изумительном кошмаре», как назвал бунт заключенный в Сантэ редактор подпольных газет, кинокритик Жорж Альтман, радостно участвовали уголовники, но он не был и их инициативой. Между тем мятеж, безусловно, был организован, точнее говоря, спровоцирован.
Может быть, это совпадение, но тень бунта упала на тюрьму после появления в ней 5 июля необычного заключенного. Тоже своего рода «политика». Марсель Бюкар, овеянный славой герой Первой мировой, создатель в сентябре 1933 года фашистской партии «франсистов», познакомился с тюрьмой еще в 1936 году, стоял у истоков легиона французских добровольцев СС. Но, даже обладая таким послужным списком и, соответственно, практически полной безнаказанностью, он перегнул палку.
Бюкар с группой бойцов «Синей руки», его личной гвардии, обыскал, то есть попросту ограбил, квартиру 292 ювелира-еврея. Тот сумел оповестить полицию. Когда наряд прибыл, Бюкар уже усаживался в автомобиль и подчиниться полицейским отказался. Они прострелили шины его шикарного «делажа». «Гвардейцы» срезали двух «фликов» из автоматов. Префектура пришла в бешенство: Бюкара с подручными схватили и заперли в Сантэ. Поговаривали — версия кажется притянутой за уши, — что арест спланировал он сам: предчувствуя бегство немцев, хотел иметь в запасе козырное доказательство, что его репрессировали за участие в Сопротивлении. Говорят, делегаты от уголовников били челом перед Бюкаром, чтоб он возглавил бунт, но «синерукий» предпочел предупредить о нем немцев.
Как бы там ни было, это после его ареста по Сантэ поползли малявы, призывавшие уголовников в 10 часов вечера 14 июля ломать двери камер. Сигналом должно было послужить пение «Интернационала» — слишком недвусмысленное указание, что за бунтом стоят коммунисты. «Политики» скорее бы выбрали «Марсельезу» — национальный гимн, объединявший и левых, и правых антифашистов. Никаких маляв они не распространяли и резонно предположили: нацисты готовят кровавую баню, чтобы перебить их при попытке бунта или побега.
Атмосферу, царившую в Сантэ тем летом, не понять, если не учитывать одно обстоятельство. Штат охраны значительно возрос за счет мобилизации безработных водителей автобусов и работников метро — пролетариев, лишенных навыков и инстинктов профессиональных тюремщиков, а зачастую и сочувствующих Сопротивлению. И не только сочувствующих. 22 мая заместитель начальника тюремного ведомства Жослин Маре отправил штурмбанфюреру СС Жозефу Дарнану, командующему милицией — вооруженными соединениями французских фашистов и министру общественного порядка, бюрократически-сдержанное, но объективно паническое письмо. Маре был уверен, что многие новобранцы пошли в надзиратели по приказу компартии для подготовки побегов.