Франция. Убийственный Париж
Шрифт:
Одри был старшим братом подруги Флоранс и фанатиком скалолазания. Он ненавидел насилие, армию, войны, из-за чего ссорился с дядей-охотником. Участвовал в антирасистских акциях и грезил новым маем 1968 года. Изучал философию в университете: его библией было «Общество зрелищ» Ги Дебора (41).
Его добросердечные родители — рабочие, закаленные в профсоюзных боях, фактически удочерили Флоранс. Вместе с ним она ходила на демонстрации и, вопреки страху высоты, карабкалась в горы в одной связке. Оба они одновременно бросили учебу, предпочтя самообразование: к тому времени Флоранс уже перешла с медицинского факультета, не выдержав зрелища страданий, на филфак. Летом 1994 года они с Одри обустроились в пустом трехэтажном
Одри постоянно напевал песенку группы «Рита Мицуко»: «Les histoires d’amour finissent mal en general» — «Любовь, как правило, плохо кончается». Вот и сглазил. С наступлением холодов жизнь без электричества и воды утратила романтичность. Флоранс страшно мерзла, мечтала о пальто. Одри говорил, что деньги — это свобода, но денег не было. Оставалось ограбить банк, а для этого следовало добыть оружие. Флоранс очень боялась, но поехала в Пантен с Одри, чтобы он не рисковал в одиночку. Молодые люди и сами не помнили, как захваченное ими такси около 21.40 въехало на Насьон.
У Амаду сдали нервы: с криком: «Они нас всех убьют!» он таранил встречный полицейский автомобиль. «Флики» и Флоранс с Одри выскочили из автомобилей одновременно. Пацифист Одри стрелял быстрее, чем думал: выстрелами в упор он убил на месте двух «фликов» и бедолагу Амаду. Другие «флики» — на оживленной площади их всегда хватает — открыли ответный огонь, вопя прохожим: «Лежать! Лежать!» Насьон обезумела. Люди падали на землю, прятались за деревья, случайные пули — не все ли равно чьи — рубили ветки, рикошетили в людей, залетали на террасы и в окна ресторанов, зацепили женщину в пиццерии.
Профессиональные преступники с Насьон бы не ушли, но эти двое, увы, не были профессионалами. Захватив второй автомобиль, они велели шоферу гнать за город. Выезды на кольцевую уже перекрыли патрули. Флоранс стыдила шофера: «Ты что, не умеешь разворачиваться, как в кино?» Теперь они мчались в Венсенский лес, отстреливаясь от преследующих их мотоциклистов. Последний бой они приняли, обложенные со всех сторон, в лесу, около ипподрома. Убили еще одного «флика», ранили шофера. Перед тем как сдаться, Флоранс целовала умирающего Одри. Потом она скажет, что ее любимый очень боялся тюрьмы. Вернее, «боится»: еще очень долго Флоранс говорила об Одри как о живом.
Убитых «фликов» посмертно наградили орденами Почетного легиона. Правые завели привычную песню: министр внутренних дел Шарль Паска, «как частное лицо», требовал смерти убийцам «фликов». Премьер Эдуард Балладюр, покрасовавшись на похоронах, протолкнул суровый закон о «безопасности». Левые столь же привычно обличили пиар на крови.
Следствие не верило в случайность вакханалии, развязанной безобидной парочкой, и упорно искало если не заговор, то хотя бы сообщника — пресловутого «третьего человека». Ведь кто-то должен был стоять на стреме. Абдельхаким «Туми» Декхар, завсегдатай сквота, охотно рассказал, что алжирская разведка внедрила его в группу «автономистов», опасных радикалов. Эксперты доказали, что Туми — мифоман и никакой группы не существовало, но свои четыре года за соучастие — покупку помповых ружей — он получил.
19 января 1996 года арестовали Стефана Виоле, еще одного Друга преступной парочки, поспешно съехавшего из дому на следующий день после убийств. Он был объявлен в международный розыск, но он вдруг сам явился к следователю. 23
Тем временем Флоранс перестала принадлежать самой себе: икона контркультуры, символ то ли восстания, то ли отчаяния молодежи, не видящей будущего и идеалов. Ее фото замелькали на футболках. Ей посвящали рэп, романы, комиксы, сонеты, поэмы, пьесы, инсталляции, короткометражки. Клод Шаброль вложил ее фото в руки убийц из фильма «Церемония». Сама же Флоранс обожала Люка Бессона. Каково же было ее разочарование, когда кумир сказал в телепередаче, что ничего о Рей не слышал. Флоранс написала ему из тюрьмы: «Твое солнышко тебя целует и посылает на хуй». Письмо она подписала, как записки подружкам, — нарисовала цветочек. Правда, почти сразу попросила администрацию не отсылать его.
На суде 17 сентября 1998 года Флоранс снова впала в прострацию: взбешенные аутизмом подзащитной адвокаты позволяли себе публичные упреки в ее адрес. Но у Рей оказалось много защитников. Администрация тюрьмы не могла нахвалиться ее активностью в тюремных театре и библиотеке. Баллисты подтвердили, что ее пули никого не убили. Психологи назвали Флоранс жертвой всепоглощающей любви, ранимым подростком, выросшим в патогенном семейном коконе и травмированным безумием отца. Приговор — двадцать лет и выплата компенсации на сумму два миллиона триста пятьдесят тысяч франков — донельзя возмутил семьи жертв.
Заключение протекало тяжело: попытки самоубийства, в общей сложности — год в изоляции — ради ее безопасности и после того, как в носке Флоранс нашли нарисованный ею план тюрьмы. 14 февраля 1999 года в прогулочном дворике ее избили малолетки: охрана не вмешивалась, пока Флоранс не потеряла сознание. Она игнорировала прессу, навязала молчание близким, запретила отцу Одри навещать ее. Она хотела одного: чтоб о ней забыли.
Потом, кажется, дело пошло на лад: появился друг, Флоранс занялась историей и географией, получила диплом бухгалтера-делопроизводителя. Ее даже включили в жюри литературной премии Веплер, созданной в 1998 году: по уставу премии, наряду с профессиональными литераторами в жюри ежегодно входит «профессиональный читатель» из числа заключенных. Ее освобождение 2 мая 2009 года вызвало новую — точь-в-точь как в 1994-м — истерику по поводу «безнаказанности» убийц «фликов», требования отмены условно-досрочного освобождения. Теперь Флоранс воплощала новый страх общества — страх перед «антиглобалистами». Ведь, не попади она в тюрьму, они с Одри наверняка бы продолжали борьбу за справедливый и счастливый мир.
P. S. Помимо упоминания Рей в «Церемонии» (1995), ее эпопея навеяла Алену Раусту «Клетку» (2002) с Каролин Дюсе, а Тзабель Кзажке — фильм «Любви и холодной воды» (2010) с Анаис Дюмустье. Ален Рауст также посвятил ей короткометражный фильм «Нем флюгер» (1995), жанр которого режиссер определил как «письмо к Флоранс», а Люк Вутерс в короткометражке «Затравленные» (2000) увидел ночную трагедию взглядом субъективной камеры.
ДВАДЦАТЫЙ ОКРУГ
Глава 49
Улица Де-ля-Шен, 4
Танец апашей (1902)
9 января 1902 года шестеро молодых людей бережно вывели из госпиталя Тенон (улица де ля Шен, 4) — на границе «зоны», бедняцких пригородов Бельвиля и Шарона, — и усадили в фиакр едва державшегося на ногах человека в бинтах. Зеленоватая бледность приглушала корсиканскую жгучесть черт его лица. Раненого сопровождала молодая женщина с золотыми волосами, собранными в причудливую прическу. Прохожие шарахались: апашам — парням в характерно заломленных каскетках — не стоило переходить дорогу.