Француженки не терпят конкурентов
Шрифт:
У Магали перехватило дух. Проклятые французские местоимения! Им не хватает точности. Tu l’as aimй? Любой человек, поглощенный неудавшимся сексуальным свиданием, мог ошибочно понять, что речь идет именно о нем.
– Если, конечно, ты не начала флиртовать с Кристофом?..
– Нет! Tata! [96]
– Ладно, ты сделала выбор, окружив себя неприступными стенами, – вздохнув, заметила Эша. – Либо ты не можешь выбрать ни одного, либо слишком много мечтаешь о сказочных принцах. Если же тебе хочется чего-то более реального, то надо приоткрыть свой мир
96
Детское, просторечное «тетя» (фр.).
Плечи Магали обмякли, ее охватило уныние. Только перед Эшей и Женевьевой она могла позволить себе не скрывать своих чувств.
– Легко сказать. Мы подобны ганашу; допустим, створки чьей-то души приоткрылись для ганаша, а потом надежные створки твоего героя исчезают, и остается лишь твоя… курьезно оголенная форма.
Она в отчаянии сжимала руки, вспоминая, сколько раз она так пребывала – в той самой оголенной душевной форме. В попытках создать изысканный шоколадный ганаш для чей-то души она сама давно остыла и затвердела в, казалось бы, идеальной форме, отринув пропавшие створки и вернувшись к собственной невозмутимой и живой цельности. К несчастью, ганаш ее души, видимо, вновь начал предательски таять, и она еще долго будет с грустью охлаждать его, пытаясь придать ему очередную цельную форму.
– Разве мы не открыли тебе возможности для создания твоего мира? – мягко напомнила ей тетушка Эша. – Мы с Женевьевой всегда стремились, чтобы у каждого из нас имелась своя отдушина, свое убежище!
– Конечно, открыли! – воскликнула Магали, охваченная не выразимой словами любовью, которая могла проявиться лишь в ее желании всегда жить с ними, став так необходимой им ученицей и их наследницей. Их потребности и желания идеально совпадали. Если бы только ей удалось спасти это чудесное маленькое кафе – их фантазию и вдохновение!
– Но, по моему разумению, правда и то, что душевный мир каждого из нас волен закрываться и открываться, как того захочется его обладателю, – мудро заметила Эша. – А уж если ты полюбила, любимого тебе придется допускать в свой мир каждый божий день.
Магали покачала головой в глубокой задумчивости. Что ж… Отношения Эши и Женевьевы подобны волшебной сказке, какая недоступна для мира земного… Вот уже без малого сорок лет они живут вместе душа в душу. Такого идеального союза, как у Эши с Женевьевой, Магали еще не встречала.
– Разве ты не думаешь, что достойна занять место в жизни других людей?
– Конечно! – Магали решительно стиснула зубы.
По какой-то причине от этого утверждения у нее защипало глаза. С детства она стремилась найти свое место в этом мире, и то, что всякий раз ее находки заканчивались неизбежными потерями, постоянно ранило ее сердце.
Она никак не могла справиться с предательским покалыванием в глазах.
– Ты же наша наследница, Магали. Согласно нашим завещаниям, это кафе и весь дом переходят к тебе. Разве ты забыла об этом?
Разумеется, она не забыла. И очень благодарна им за такую щедрость. Тетушки подарили ей ощущение долговечного родного дома. Дома в сердце Парижа, и он всегда будет принадлежать ей, если она не потеряет его. Однако
– Неужели ты думаешь, что если покинешь нас, то исчезнешь и из наших сердец?
Ну естественно! Такова человеческая натура. Магали промолчала, не желая обижать тетушку столь суровой правдой жизни. Кроме того, ей не хотелось допускать даже мысли о таком исчезновении, поскольку она решительно не собиралась их покидать.
Эша пристально посмотрела на нее и вздохнула.
– Верно, конечно. Если друзья не могут рассчитывать на твою помощь в случае нужды, то местечко твое в их душах может уменьшиться. Так действует самозащита. Если ты покидаешь людей – даже не по своей вине, – то они в конце концов, пережив твой уход, находят кого-то другого. И правильно делают. Но теперь ты повзрослела и способна сама строить свои отношения с окружающими, обеспечивая желаемую для тебя их глубину и долговечность. Как же мне хочется, чтобы ты перестала недооценивать собственные прекрасные качества, позволив людям любить тебя! – Сказав это, Эша замолчала, в глазах ее затаилась грусть.
Магали хотела было ее обнять, но помешала гордость.
– По-моему, я скорее предпочла бы поговорить о моей сексуальной жизни.
– Неужели, Магали. Но мне не хотелось бы вмешиваться в столь интимную сферу.
Эша слила воду с грейпфрутовой цедры и вновь наполнила кастрюлю холодной водой до половины.
– Кстати, Филипп оставил кое-что для тебя.
Она отступила в сторону, и Магали увидела розовую коробочку – Эша загораживала ее до тех пор, пока не высказала все, что считала нужным.
Все тело Магали встрепенулось, объятое всепоглощающим желанием. И страхом. Каким может быть его сюрприз на сей раз? Перед чем ей придется устоять?
Она вынесла коробку на столик в зале и села на жесткий стул, желая обрести таким образом опору потверже. И только тогда медленно сняла крышку с коробки.
Из ее груди сам собой исторгся вздох, словно ее пронзили в самое сердце. Продолжая постанывать от восхищения, Магали вынуждена была признать, что перед ней самое изысканное творение Лионне. Изящные створки бледно-розовой ракушки прикрывали тайную сердцевину ганаша или какого-то сливочного крема, точнее трудно сказать. А трудность заключалась в малинках чудесного алого цвета, скрывавших какой-то внутренний сюрприз, пряча его от глаз. Композицию увенчивала одна ягодка, дополнявшая изящный розовый лепесток с крошечной каплей, напоминавшей росинку, хотя эта капля, видимо, родилась в сиропе. Яркая, безупречная алость ягод и лепестка розы контрастировала с бледно-розовой округлостью миндальной ракушки, такой блестящей и гладкой, что никакой глаз не смог бы различить ни единой сахарной песчинки в ее белковой основе.
На какой-то момент Магали представилось, будто кто-то в разгар зимы вырастил эту розу и принес в ее сумрачное, теплое жилище. Магали стало трудно дышать. Красота подарка ее потрясла. И ужасно захотелось попробовать его на вкус. Медленно, осторожно, с должным почтением позволить себе вкусить всю полноту каждого мгновения священной дегустации: ощутить на зубах хруст распадающейся на маленькие кусочки миндальной ракушки, почувствовать на языке кисло-сладкую сочность малины и маслянистую нежность крема…