Французская карта

Бегунова Алла Игоревна

Для всех жителей Причерноморья созревший виноград – спутник месяца августа. Сбор винограда – время многотрудное и радостное, ибо сок солнечной ягоды, будучи обработан должным образом, веселит и вселяет бодрость. Но курской дворянке было теперь не до веселья. По сообщениям французских и австрийских газет она знала, что армия князя Потемкина уже осадила Очаков, что севастопольская эскадра ведет упорные бои с османской очаковской флотилией. У нее же нет никаких особо интересных новостей для начальника секретной канцелярии Ее Величества.

Греки пригласили путешественников-европейцев на ужин в столовую. Вдоль стен там стояли диваны, на полу лежал толстый ковер.

Однако ужин сервировали по-турецки, то есть все сидели на кожаных подушках на полу вокруг низких столиков с большими круглыми подносами, где в тарелках находилась еда: пшеничные лепешки, жареная рыба, нарезанные овощи, а есть приходилось руками. Впрочем, имелось и немусульманское дополнение – кувшин с отличным вином. Старик-хозяин говорил, что изготовил его сам.

В роли терджимана, или, по-тюркски, переводчика, пришлось выступать Аржановой, ибо греки свободно изъяснялись на языке своих завоевателей. Они переняли не только язык, но и многие привычки кочевников, отуречились, как они говорили. Тем не менее жизнь христиан в Османской империи все равно оставалась тяжелой. Владельцы таверны, в частности, жаловались на самоуправство и безграничную алчность турецких чиновников, свое бесправие в судах, страх смерти, сопровождающий их на землях султана повсюду.

– Он хочет истребить всех христиан! – с южной горячностью восклицала старуха-хозяйка. – Да, хочет. Я жизнь кое-как прожила, но мои дети, мои внуки!..

Великолепный, царственный, блистательный Константи-нополь-Стамбул, опоясанный мощными, белеющими на солнце стенами, вознесший сотни минаретов и куполов соборных мечетей к прозрачному голубому небу, открылся их взорам. Турецкая столица располагалась на берегу Мраморного моря и на европейской стороне Босфора. Морская даль была видна за городскими кварталами.

Анастасия убедилась в том, что господин Грело в своей книге абсолютно точно описал особенности расположения города, при которых он получал огромные выгоды в международной морской торговле и при охране своих рубежей.

«Тот вдающийся в море кусок суши или, если угодно, тот полуостров, на котором расположен Константинополь, – сообщал наблюдательный француз, – начинает выступать из суши в окрестностях Семибашенного замка, чтобы затем вытянуться между двумя морями вплоть до того места, где построен дворец Сераля; территория города напоминает большой полукруг, описанный вокруг торгового порта; на севере она достигает маленькой речки, впадающей в море. Впрочем, о форме можно спорить. Одни полагают, что чертеж Константинополя похож на треугольник; другие предпочитают видеть в нем восьмиугольник; третьи – арфу; четвертые – рог изобилия, широкая часть которого упирается в сушу, а узкая омывается с двух сторон водами Черного и Мраморного морей…» [12]

12

Grellot. Relation nouvelle d” un voyage de Constantinopol. Paris. 1780. С. 91, 92.

Предупрежденные гречанкой-владелицей таверны в Силиври, Анастасия и Глафира уже переоделись в темно-коричневые фериджи – широкие плащи-накидки с капюшоном и длинными рукавами. Их в Турции носили все женщины-христианки. Фериджи превращали женские фигуры в нечто совершенно бесформенное и по-человечески невообразимое. Но ведь женщина, согласно учению пророка Мухаммада, и не является существом человеческого мира. Она – лишь животное, приспособленное для удовлетворения прихотей человека,

то есть мужчины.

Стража у городских ворот подвергла путешественников-«кяфиров», или неверных, старательному осмотру. Проверяли документы, весь багаж, экипажи, повозку, лошадей и даже упряжь на них. Пан Анджей, как глава семьи, сначала держался важно и независимо, но затем стал нервничать.

– Чего они там ищут? – шепотом спросил он курскую дворянку.

– Повод для взятки, – ответила она.

– Надо дать им десять серебряных пиастров.

– Не спешите. Десять пиастров для чауша, или сержанта, – это много. Будем торговаться…

Закутав лицо до глаз капюшоном и упорно глядя вниз, себе под ноги, ибо законы шариата категорически запрещают женщине смотреть на мужчину прямо, – Аржанова заговорила с начальником стражи по-турецки. Он не сразу ответил ей потому, что женщина не смеет подавать голос, когда между собой беседуют ее господа, мужчины.

Но в ходе разговора сумма, запрашиваемая стражей, все-таки выяснилась. Инженер-лейтенант Кухарский был не просто путешественником, а офицером, нанятым на службу самим султаном, поэтому для него сделали скидку – всего три пиастра, по одному за каждое транспортное средство, сверх обычной платы за въезд в город.

– Ну и мошенники! – сказал пан Анджей, усаживаясь в карету.

– Привыкайте к восточному менталитету, дрогой брат! – с улыбкой произнесла Аржанова. – Безудержное взяточничество и казнокрадство – страшный бич современной Турции…

Между тем место жительства для семьи инженер-лейтенанта Кухарского, чьи документы оформлял представитель султана в Париже, было заранее определено. Конечно, не в самом Стамбуле, среди добропорядочных правоверных, а в Галате, где издавна селились иностранцы-христиане. Первыми тут появились итальянские купцы, затем, в 1536 году – французы, в 1580 году – англичане.

Галата – городской район, обнесенный крепостной стеной с воротами – существовал в турецкой столице как бы автономно. Одно– и двухэтажные его дома смотрелись в голубую гладь залива, на улицах, весьма благоустроенных, росли кипарисы, олеандр и жасмин. В Галате имелось все необходимое для жизни: магазины, разные бытовые мастерские, госпиталь, католическая и протестантская церкви, маленькая ратуша с залом для приемов и концертов.

С тех пор как король Франции Людовик XVI начал оказывать Османской империи действенную помощь в ее борьбе с Россией, население Галаты значительно увеличилось, в ней даже начали строить новые дома. Но селились в них не коммерсанты, как раньше, а военные специалисты: артиллеристы, литейщики, саперы, мастера корабельной архитектуры, инженеры, приглашенные для модернизации фортификационных сооружений на российско-турецкой границе.

Таким образом, приезд Кухарского никого в Галате не удивил. Теперь надо было соблюсти некоторые формальности для того, чтобы польский дворянин влился в колонию иностранных специалистов, проживающих здесь. Первая из них – сугубо официальный визит-представление послу Франции графу Шуазель-Гуфье. Вторая – визит к «бальи», или главе французской общины, избираемому жителями простым большинством голосов. Уже десять лет эту должность занимал полковник артиллерии Жан-Батист Дюллар.

К «бальи» следовало являться с супругой. Поскольку таковой у Кухарского не имелось, то он взял с собой «сестру Ванду». Как обычно, курская дворянка произвела благоприятное впечатление на французского офицера. Полковник предложил брату и сестре Кухарским сесть и прочитал им краткую лекцию о том, как европейцу жить в столице исламского мира.