Французская карта
Шрифт:
Тем не менее с обычной польской галантностью он приветствовал русскую красавицу в кремовом платье и перчатках, поцеловал ей руку и, получив приглашение сесть, опустился рядом на кресло, начал необязательный светский разговор. Княгиня отвечала ему в таком же духе, легко переходя с русского на французский и обратно. Ради эксперимента Кухарский произнес несколько фраз по-польски. Она ответила кое-как, с большим трудом, добавив, что была в Варшаве давно и плохо помнит польский, однако хорошо знает тюрко-татарский. Пришел черед удивляться Анджею: зачем прекрасной даме столь специфические познания?
Тут появился лакей с подносом. На нем находился кофейник, четыре чашки, сахарница, молочник и блюдо с бисквитными пирожными. Слуга ловко разлил горячий напиток по чашкам и удалился. Разговор, в котором теперь принимали участие Потемкин и Турчанинов, завертелся вокруг кофе, изготовляемого в разных странах по-разному.
Мысленно Аржанова уже оценила нового напарника и поставила ему оценку «хорошо». Много ли требуется от человека, обязанного привезти ее в сердце мусульманского мира и служить прикрытием для операции «Секрет чертежника»? Он ловок, умен, пригож собою, хотя в его внешности присутствовал отпечаток какой-то почти женской хрупкости и утонченности. В мужья она никогда бы не взяла такого кавалера в кружевах. Ей нравились настоящие рыцари, доблестные воины, которым более всего подходили шлем, тяжелые доспехи, двуручный длинный меч с обоюдоострым клинком.
Возможно, светлейший князь Потемкин угадал ее мысли. Впрочем, это у них нередко случалось и раньше. Забыв о кофе, генерал-фельдмаршал обошел вокруг стола, приблизился к курской дворянке.
– Это – муж? – спросил он у нее и решительно указал на Кухарского, отчего тот даже вздрогнул.
– Нет. Это – брат, – быстро ответила Анастасия. – Давайте, ваше высокопревосходительство, вообще выведем мужей за пределы этой очаковской истории.
– Согласен, – сказал светлейший, усмехнувшись.
Аккуратный канцелярист Петр Иванович Турчанинов тотчас внес соответствующую запись в свои бумаги, разложенные на столе. Немало подлинных документов – свидетельство Кухарского об окончании венской военной академии, его патент на чин инженера-лейтенанта, его формулярный список офицера саперного батальона – и поддельных документов, необходимых для осуществления операции, уже имелось в распоряжении внешней разведки. Недаром граверная мастерская, подчиненная Турчанинову, с высочайшей степенью точности изготавливала печати, бланки и подписи любого государства, любых его учреждений. Турчанинов весело взглянул на польского дворянина, до сих пор пребывающего в некоторой растерянности, и сказал:
– Пан Анджей, позвольте мне, пользуясь удобным случаем, представить вам вашу младшую сестру Ванду Кухарскую, родившуюся в Варшаве мая двенадцатого дня 1760 года, незамужнюю, получившую образование в частном пансионе мадам Довре…
Глава седьмая
Кофе по-турецки
Младшая сестра у Кухарского действительно имелась. Ее очень рано выдали замуж. С мужем, небогатым литовским шляхтичем, она уехала жить в глухое село где-то под городом Вильно, ему принадлежащее. Регулярную переписку брат с сестрой не поддерживали. Ее долю наследства, по российским законам совсем незначительную, Анджей ей выплатил. В ответ она сообщила, что у него уже есть два племянника и три племянницы, а теперь она беременна в шестой раз. Ясное дело, эта Ванда, по мужу – пани Уланович, абсолютно не походила на даму в роскошном кремовом платье, столь непринужденно державшую себя в кабинете главнокомандующего Екатеринославской армией.
Но кто она такая?
Турчанинов ответил Кухарскому, что все сведения о напарнице, нужные для проведения операции, ему предоставлены. Польский дворянин, однако, этим не удовлетворился. Слишком сильное впечатление произвела на него княгиня Мещерская. В штаб-квартире Потемкина ныне пребывало множество самых разных людей, в том числе – великосветских болтунов, сплетников и интриганов. От них Анджей узнал, что Анастасия Петровна некогда была фавориткой светлейшего князя, затем вышла замуж за одного из его адъютантов, давно лишившегося этой должности и служащего где-то на юге империи.
Портрет женщины, не слишком отягощенной нормами нравственности и морали, был готов. Кухарский решил наладить с ней неформальные отношения. С этой целью он в пустынном коридоре губернаторского дворца обнял русскую красавицу, сжал ей левую грудь и запечатлел на ее лилейной шейке страстный поцелуй. Она дала ему пощечину, причем настолько сильную, что бывший австрийский военный инженер отлетел к стене и рукой схватился за пострадавшую щеку.
– Madam! – воскликнул он в крайнем изумлении. – Qu-est-ce que cela veut dire?
– Connaitre votre place, monsieur [11] ! – грубо ответила курская дворянка и пошла дальше.
Между тем они оба торопились на совещание, которое проводил начальник секретной канцелярии Ее Величества, чтобы согласовать некоторые детали предстоящей поездки в Стамбул. Он составил список оперативной группы, весьма небольшой по количеству, определил время ее выезда, маршрут движения, места остановок и проживания в Варшаве, Вене и Париже, подсчитал сумму примерных затрат на командировочные, проездные, а также стоимость номеров в европейских отелях среднего класса.
11
– Сударыня! Что это значит?
– Знайте свое место, сударь! (фр.)
Безусловно, совещание носило сугубо технический характер, но на нем почему-то сложилась нервная, напряженная обстановка. Возможно, тон задала Аржанова. Во-первых, она была взбешена поступком Кухарского. Во-вторых, Турчанинов, не советуясь с ней, составил список сотрудников, командируемых в османскую столицу, и в нем не нашлось места людям, которых она хорошо знала и которым всецело доверяла. Мало того, что польский дворянин, судя по всему, заимел на нее какие-то виды, так еще и защитить от его донжуанских поползновений Анастасию в сложной ситуации будет некому.
Турчанинов, ничего не подозревая, передал список оперативной группы Флоре и попросил с ним ознакомиться и его завизировать. Аржанова отодвинула бумагу в сторону:
– Я не подпишу.
– Почему? – удивился Петр Иванович.
– Выезжать за пределы России с этими людьми я не собираюсь.
– Мы подбирали их очень тщательно.
– Охотно верю. Однако мне они неизвестны.
– Ну и что? – пожал плечами действительный статский советник.
– Заметьте, – возвысила голос Аржанова, – речь идет не только о выполнении важнейшего поручения государыни, но и о моем возвращении в Россию с секретными документами, и, следовательно – о моей безопасности и даже жизни…