Французская защита
Шрифт:
Заговорили о пустяках.
В ресторане был «мертвый час», когда обеденное время закончилось, и посетителей практически не было.
Потом Быстрицкий заказал еще пива, закуски, и цыган с каждой минутой становился все словоохотливее.
Незаметно разговор перешел к местной знаменитости, посещающей ресторан.
— А с кем он здесь общается, в основном? — спросил бывший кагэбист.
— Со своими, как правило. Из команды, — ответил Миша, с причмокиванием посасывая хвост вяленой
— И всё?
— Да нет… Вот недавно он беседовал тет-а-тет с каким-то мужиком пожилым. Вон за тем столиком! — Миша кивнул в сторону девчонок. — И разговор, по-моему, серьезный был…
— Почему ты так считаешь? — напрягся Быстрицкий.
— Одинцов все время задумывался, прежде чем ответить. Обычно он быстро говорит, а с тем мужиком словно воды в рот набрал… И в конце встречи взял у него визитку.
— Понятно. Ты здесь все время работаешь?
— Конечно! Каждый день! Без продыху! — пожаловался цыган.
— Бывает, — улыбнулся майор, — ты мне, добрый человек, позвони, если увидишь в ресторане этого старпера. Хорошо? Не в службу, а в дружбу!
И Быстрицкий быстрым движением придвинул банкноту к краю стола, в который упирался живот музыканта.
— Хорошо… — Миша опасливо повертел головой по сторонам, — а Ваш телефон…
— Запиши на свой мобильный! Имеется у тебя?
— Конечно.
Цыган выудил из широкого кармана аппарат, записал продиктованные цифры и вопросительно взглянул на благодетеля.
— Меня Володя звать! — протянул ему руку майор.
— Миша! — цыган ответно растопырил блестевшие от вяленой рыбы пальцы.
— На, вытри руку! — брезгливо поморщился Быстрицкий, протягивая собеседнику белую салфетку.
«С поганой овцы хоть шерсти клок, — подумал бывший кагэбист, — может, накопаю что-то, заслуживающее внимания».
Он не ошибся.
Очередная вечеринка по случаю успешного окончания матча команды Гиршманна была в самом разгаре, когда в ресторан вошел Яков Бурей. Он сел за свободный столик и огляделся по сторонам.
Никто, кроме солиста на эстрадных подмостках, не обращал внимания на потрепанного жизнью игрока.
Когда смолкла музыка, Миша пулей влетел в гримерную комнатку и торопливо набрал номер нового знакомого.
Спустя двадцать минут Быстрицкий сидел за стойкой бара, неспешно потягивая пиво и внимательно наблюдая за пожилым шахматистом.
Яша подозвал к себе Терезу.
— Мне еще пятьдесят грамм водки. И позовите, пожалуйста, Одинцова. Знаете его?
Полька кивнула и удалилась.
Через минуту Виктор сел напротив Бурея и посмотрел на часы.
— Здравствуй. Минута в минуту пришел.
— Да нет, чуть пораньше… — усмехнулся
— Так в десять же договаривались!
— Верно, но могли бы и… Ой!
Ветеран вскрикнул.
На него неловко навалился плечом подвыпивший посетитель, проходя рядом со столиком. Пиво из кружки при этом расплескалось, и несколько капель попали на рукав пиджака Бурея.
— Пардон! Пардон! — с легким акцентом произнес незнакомец. И, выхватив из пластмассовой вазочки пару бумажных салфеток, принялся вытирать разлившееся по столу пиво.
Потом опустился на колено и просушил маленькую лужу у ножки стола.
— Да ладно Вам, месье! — воскликнул Яша. — Официантки уберут!
— Пардон, пардон! — откланялся Быстрицкий, пятясь к стойке бара.
Там он быстро допил пиво, оставил деньги и вышел на улицу.
Цыганский оркестр ушел на перерыв, поэтому жучок работал отменно. Весь деловой разговор Одинцова с Буреем, от первого слова до последнего, был записан и позже дважды прослушан майором в гостиничном номере.
— А я завтра должна улетать в Лондон! — карие глаза Симоны с легкой грустью смотрели на Виктора. — Шеф вызывает, говорит, что есть срочная работа!
— И надолго?
— Не знаю. Но по голосу чувствую, что он чем-то недоволен. Наверное, раздражают его мои частые поездки с тобой.
— Откуда ему известно о них? — спросил Одинцов.
— Наверное, мои коллеги уже доложили, — чуть нахмурила брови красавица, — не живется им спокойно, вечная людская зависть!
— Это верно… — усмехнулся Виктор, вспомнив вчерашний разговор с Буреем. Как только он согласился взять его в помощники, так Яша стал выдвигать одно условие за другим. Обговаривал всё до мелочей, вплоть — в каком номере отеля должен жить во время матча и сколько иметь карманных денег в день на расходы.
Они, обнявшись, лежали в спальне. Испытывая необыкновенное ощущение тепла, которое излучает тело самого родного, дорогого человека. Эти невидимые потоки любви трудно спутать с чем-либо иным.
Со временем они, конечно, слабеют, становятся другими, но вот такие минуты навсегда врезаются в память.
— Ты так дорог мне… — Симона положила голову на грудь Виктору, — даже не хочется расставаться с тобой ни на минуту.
Мужчина погладил рукой пышные каштановые волосы возлюбленной. Та закрыла глаза, улыбаясь своим мыслям.
— У меня есть странное ощущение, — задумчиво проговорил Одинцов. Симона подняла голову:
— Какое?
— Я чувствую, как будто кто-то постоянно следит за нами… У тебя такого нет?