Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин
Шрифт:
Вначале был Глаз. Он выплыл откуда-то из черной глубины и прицелился в меня. Все вокруг расплывалось, покачивалось перед моими глазами; в голове шумело, язык был тяжелым и ворочался с трудом.
– Кто вы? – спросила я коснеющим языком.
Глаз захохотал.
Было больно, все тело горело. «Я брежу», – мелькнуло в моей голове. Все правильно, я брежу. Мне хотелось отключиться и провалиться в сон. Но вместо этого я упрямо повторила:
– Вы кто?
Я ожидала в ответ что угодно: «Дед Пихто» или «Угадай с трех раз», но вместо этого раздалась длинная
– Я не понимаю. – Я попыталась приподнять голову, но это оказалось невозможно сделать. Чугунная голова не хотела отрываться от подушки.
– Ай доунт ноу инглиш, – сказала я на своем примитивном английском.
– Ты будешь… здесь… долго, – отчеканили мне в ответ.
– Зачем?
Глаз снова захохотал, и я отключилась… Разбудила меня другая фраза, сказанная все на том же языке гордых бриттов:
– Ты – шлюха! Русская шлюха! Ты здесь умрешь! – эти слова я поняла ясно.
– Я вас не знаю.
– Зачем? Зачем тебе меня знать? Достаточно, что я тебя знаю, – с мрачным удовлетворением сказал Глаз. – Долго же я за тобой бегал… Думал, уже не поймаю.
На меня накатила волна липкого ужаса. Кто за мной бегал?! И главное – зачем?
Я опять попыталась приподняться, и вновь это оказалось невозможно.
– Лежи! Ты думаешь, я тебе позволю разгуливать свободно?
Я слабо подергала ногой и поняла, что она надежно закреплена и я не могу встать.
Это было даже страшнее, чем мое пробуждение на яхте в компании коротышки!
– Вы… чего хотите? Выкупа? – мой голос звучал как-то отдельно от тела, и я словно бы парила сама над собой. Глаз тоненько хихикнул.
– Выкупа?! – И он затрясся, зашелся в беззвучном смехе. Присмотревшись, я сумела разглядеть узкий рот и безвольный подбородок. Но это напряжение лишило меня последних сил, и я в изнеможении закрыла глаза.
– Зачем мне выкуп? – отсмеявшись, строго сказал Глаз. – Мне нужна ты.
– Нужна? Я?
– Ты умрешь. И очень скоро. Ты – мой самый главный враг.
– Но если я вас не знаю…
– Не знаешь. И знать не должна! – осадили меня. – Ты мне мешаешь!
– Чем?
Сопенье, потом легкий свист. Потом – оглушительный хохот, отозвавшийся в моей больной голове адскими взрывами.
– Тем, что ты есть!
Все это было ужасно и странно… непонятно. А что, если я в лапах маньяка и он плетет какие-то байки с целью просто уболтать меня? Маньяки часто разговаривают со своими жертвами. Во всяком случае, я читала об этом. А теперь убедилась лично, сказал кто-то внутри меня. Мне хотелось заорать во все горло, но вместо этого из моего рта вырвалось шипенье.
– Ты что? Хочешь пить?
Я кивнула. Раздался резкий звук, сразу эхом отозвавшийся в моей голове. Потом – шорох, и наконец у моих губ появилось нечто белое.
– Пей!
А если меня отравят, если это мой последний глоток воды? Он же сказал, что я должна умереть. У него появился великолепный шанс покончить со мной.
Я замотала головой.
– Ты не хочешь пить? Ты же просила.
– Не хочу…
Снова – резкие звуки, и затем – тишина.
– Я ухожу…
– Вы не сказали, что я вам сделала.
– Я же ответил: ты мешаешь мне тем, что ты есть.
– Какое наследство?! – притихшие было фейерверки снова стали взрываться в голове, как тяжелые вязкие пузыри.
– Такое, – отрезал Глаз. – Наше! На которое ты, сучка, претендуешь. А я должен этому помешать. Никто не может отнять у меня мое! Понимаешь?
Я ничего не понимала, в голове моей по-прежнему взрывались петарды, как было однажды, когда я перепила в компании Светы Чиж и Паши на нашей корпоративно-дружеской посиделке. Меня потом за это сильно ругала Геня, а я только отмалчивалась, лишь краска стыда, как у пятилетней девчонки, заливала уши.
– Не понимаю!
– И не надо, – с мрачным удовлетворением сказал голос.
Как-то некстати я подумала, что глупо умирать, не поняв за что.
– Какое наследство?
– Нашего общего предка. Он оставил тебе наследство, – засопел голос. – Глупой русской шлюшке! Представляешь?! Я, конечно, не мог этого допустить…
– Ка… кой… предок?.. – мой голос слабел: силы и вправду покидали меня. Похоже, меня ждал новый приступ слабости. Голова закружилась и стала свинцово-тяжелой, язык – ватным.
– Спишь?
Какое-то время рядом со мной топтались и громыхали чем-то тяжелым и острым; раздавались такие звуки, как будто с силой резали железо, и этот шум долетал даже до моего задурманенного сознания.
…Темнота была чужой и враждебной. Как только я приподняла голову, сразу почувствовала, что кто-то недавно был в этом помещении и оставил после себя этот кисловато-пряный запах, словно здесь надымили марихуаной.
Темнота была такой непроглядной, что я вытянула руку и поднесла ее к глазам. Пальцы я различала с трудом.
– Скоро я привыкну к ней, – сказала я вслух – и испугалась: слышал ли меня кто-то?
Или я тут одна? Обо мне забыли? И где я?.. Во рту так пересохло, что было больно глотать. Я вспомнила, как отказалась от воды, и тряхнула головой: одна мысль об этом привела меня в исступление. Я попыталась приподняться и пошевелила ногами: они были свободны. Все еще не веря этому, я спустила их с лежанки и коснулась ступнями липкого влажного пола. Я была босиком и поэтому сразу забралась с ногами обратно на лежанку. Я даже не могла себе представить, где я нахожусь. В комнате? Но вокруг царила темнота, не было окон, или они были, но слишком высоко и заколочены? Я ничего не могла разобрать и так и сидела, таращась в темноту. От напряжения у меня даже закололо в глазах, и я прикрыла их. Что делать? Кричать и звать на помощь – глупо. Наверняка здесь никого нет, а если кто-то и прибежит ко мне, то это будет мой мучитель… Но сидеть вот так, в полной темноте, – тоже невыносимо. Сидеть и ждать… Чего? Он же сказал, что убьет меня… Сказал как отрезал… значит, надо бежать! Но куда? И опять, в сотый раз: где я нахожусь? Первобытный ужас сковал меня, и я подтянула коленки к подбородку, и так и сидела, скрючившись и пытаясь разглядеть хоть что-то в этом ночном аду. Через какое-то время я стала слабо различать какие-то предметы. Выходило, что кругом – сплошная темнота, и только где-то впереди, похоже, виднеется коридор…