Франек
Шрифт:
Пока продолжалась охота, Франек отсиживался в укрытии и вновь выходил в сад лишь после того, как нотариус делал ему знак рукой. Складывал подстреленных птиц в ящик и подыскивал подходящее место для могилки.
И вот пока Франек копал где-то в саду яму, нотариус возвращался к себе в кабинет, запихивал винтовку в платяной шкаф, клялся и божился, что больше этого не повторится. Потом задергивал шторы, садился за письменный стол, за которым обыкновенно составлял прошения и торговые договоры, и писал стихотворение. Едва закончив, присоединял исписанный листок к другим таким же — нотариус
Однажды Франек появился на службе ни свет ни заря. Встал на целых полчаса раньше обычного, отправился на работу и там, с длинной толстой палкой в руках, бегал среди фруктовых деревьев, пока не прогнал из сада всех птиц.
Тщетно отныне выставлял нотариус в окно свою двустволку — в саду больше не было птиц, которые могли бы его рассердить, и значит, ни одной он не мог подстрелить. Нотариус удивился, потом что-то заподозрил. Однажды утром он заметил, как Франек разгоняет сорок, рассевшихся прямо под окном. Он пришел в бешенство, помчался прямиком к платяному шкафу, достал ружье. Высунулся из окна, да так, что еще немного, и вывалился бы в сад, и взял на мушку садовника. Только Франек, который давно уже опасался, что однажды его самого подстрелят, как дрозда, опередил хозяина: перемахнув через забор, мигом оказался в соседнем саду и исчез навсегда.
Тогда-то и появилось у Франека предубеждение против постоянной работы, и решил он сперва побродить немного по свету.
Собрал рюкзак, сел в поезд без билета и покинул Варшаву. С тех пор он исколесил всю страну. Безделье вылепило из него то, чего не смогла бы никакая работа, — он стал почти приличным человеком. Настолько, что пани Мушек, да и сам сапожник, глядя на него, не переставали удивляться.
Франек сидел за столом и уплетал омлет, который поставила перед ним невестка. Пока он ел, сапожник стоял, прислонившись к кухонному шкафу, и время от времени что-то говорил.
— Мы поселим тебя в комнате под крышей, ты не против?
— Угу… — промычал Франек, глотая очередной кусочек омлета.
— Если у тебя нет пижамы, скажи, — я дам тебе одну из моих.
— Угу…
— Кровать удобная. Ты знаешь. В прошлый раз ты спал на ней. Франек все съел и отодвинул тарелку.
— Я бы всю жизнь мог питаться только омлетом.
— Еще? — предложила пани Мушек. Франек вопросительно взглянул на брата и кивнул.
— Через пять минут будет готово, — обрадовалась хозяйка, поставив сковороду на огонь.
Франек осмотрелся по сторонам.
— Стены недавно покрашены, — отметил он. — Сам красил, Антоний?
— Сам. Никто мне не помогал.
Франек покраснел. Нагнулся к рюкзаку и что-то вытащил.
— Я принес тебе подарок, — сказал он, протягивая брату какой-то предмет.
— Что это?
— Открытка, — объяснил Франек.—Я нашел ее в Вене на тротуаре. Она надписана, даже почтовая марка есть.
Мушек с недоумением посмотрел на брата.
— Ты был в Вене?
— Три года назад. Целых две недели. Ночевал в парке возле пруда, там еще утки плавали.
— Так у тебя же паспорта нет.
— Я ехал в Краков. На поезде. Зайцем. Спрятался и уснул. Проснулся, когда было уже совсем светло. Выглянул в окно, а все надписи — по-немецки. Тут я понял, что попал в Австрию, и очень обрадовался: я ведь давно хотел увидеть могилу императора Франца Иосифа.
Мушек перевернул открытку.
— И что же это такое?
Франек заглянул ему через плечо.
— Собор. В самом центре. Называется собор Святого Стефана. — Палец Франека сместился вправо. — А вот это — чертово колесо. Дальше, справа — дворец… Мушек выдвинул ящик кухонного стола и бросил туда открытку.
— Вена еще красивее, чем на этой открытке, — заверил его Франек, — красивее, чем Варшава, чем Краков… на улицах полно людей, которые только тем и заняты, что прогуливаются взад-вперед, разглядывают витрины. Когда становится скучно, покупают мороженое и очень медленно его едят. Кажется, им совершенно некуда спешить, Антоний. Наверное, они вообще не работают, ведь многие даже днем сидят в кафе или разъезжают туда-сюда на трамвае. Но все равно у каждого есть должность. Повсюду только и слышно: “Добрый день, господин доктор!.. До свидания, госпожа доктор! Как поживаете, господин инженер? Спасибо, хорошо, господин советник”. А однажды я зашел в кафе, где даже кассиршу звали Роза Магистр… Должно быть, люди там очень счастливы…
Франек искоса глянул на плиту, где жарился омлет.
— Да-да… Жизнь была бы куда интереснее, а люди гораздо веселее, если бы их звали не просто Новак или Килинский, как у нас…
Мушек глубоко вздохнул и посмотрел на жену: поняла она наконец, во что они вляпались? Пани Мушек внимательно слушала Франека.
— Но красивее всего в Вене банки. Так-то, Антоний.
— Консервные, что ли? — не сдержался Мушек.
— Да нет же, банки. Где деньги держат, — пояснил Франек. Мушек устремил к потолку полные отчаянья глаза.
— Ну да. Некоторые из них очень стары и похожи на музеи, другие вполне современны. За толстыми стеклами в окошечках сидят красивые девушки с красными лакированными ногтями и золотыми кольцами на пальцах. Все мужчины в костюмах, держатся очень приветливо. Даже если клиент грубит, они лишь улыбаются и кивают. Должно быть, они прочитали кучу умных книг, и все эти деньги, пачки красивых новых банкнот, которые здесь складывают в высокие стопки, — для них просто мусор, который совершенно их не интересует. Нормальный человек при виде таких стопок теряет покой, а служащие банка проводят возле них целые дни, не удостаивая ни единым взглядом. И пересказывают друг другу модные шутки.
— Да ты хоть знаешь, какие там ходят деньги, в Австрии? — в отчаянье вскричал Мушек.
— А то! Однажды я даже видел вблизи открытый сейф!
— Ну уж это ты брось.
—Я как раз осматривал изнутри один филиал. В центре. Вдруг туда врывается мужчина и что-то кричит. Зал, впрочем, был так велик, что сперва на него никто и внимания-то не обратил. Тут он как взревет, тогда уж на него стали смотреть. Думают, помешался. А он направил на них пистолет—и до всех сразу дошло, что он абсолютно нормальный, только хочет взять себе часть денег из сейфа. Клиенты побледнели, а вот служащие были совершенно спокойны. Потому, наверное, что это не их деньги в сейфе лежат.