Фредди. Операция «Х»
Шрифт:
Теперь я медленно продвигался вперед вдоль гигантского человеческого тела, чутко прислушиваясь к мерному дыханию председателя.
И вот я у цели!
Я на секунду замер, потом резко выпрямился и как цапну его.
Шмыг, и я уже спрятался за подушкой.
Раздался оглушительный крик.
Председатель дернулся и вскочил на постели.
Тишина.
Потом я услышал кряхтение. Председатель стал шарить рукой в поисках кнопки на лампе.
Зажегся свет.
Тяжело дыша, председатель обвел комнату мутным взглядом.
И тут он обнаружил первого хомяка.
Когда он снова открыл глаза, хомяк сидел на том же месте.
Он сидел и шипел. И тут со всех сторон раздалось шипение. Председатель в ужасе отпрянул и начал дико озираться по сторонам. Вся спальня была забита хомяками. Они были повсюду — на кресле, на столике для трубок, на книжной полке, на платяном шкафу, на подоконнике и даже на ночном горшке, закрытом крышкой, сидели целых два хомяка сразу. И все они шипели.
Тут в дверь постучали.
Председатель соскочил с постели. Путаясь в длинной ночной рубахе, он бросился к двери, рывком распахнул ее и выкатился в коридор.
— Зиглинда, слава богу! Как хорошо, что вы пришли! То есть… Спасибо, что заглянули ко мне…
Председатель не знал, что сказать.
Домоправительница смотрела на него непонимающими глазами.
— Вы не могли бы пройти ко мне в комнату? — попросил, несколько помявшись, председатель. — Посмотреть… Все ли тут в порядке.
— Прячьтесь! — скомандовал я, но хомяки и без моей команды уже успели скрыться.
Зиглинда отодвинула председателя в сторону и решительно вошла в комнату. Она внимательно оглядела спальню.
— Все в порядке, — суровым голосом изрекла она.
Председатель осторожно просунулся за дверь.
— И никаких хомяков?
— Хомяков? С вами все ясно, — все тем же суровым тоном сказала домоправительница. — Вам уже снятся эти чертовы хомяки! И все из-за какого-то дурацкого завода!
— Да, наверное приснилось, — согласился председатель. — Но я видел их так четко, так ясно, как наяву!
— Смотрите, чтобы они и впрямь к вам не явились!
Она ушла, а председатель снова улегся в постель, вздохнул, поправил подушку и выключил свет.
Прошло, наверное, минут десять, как он снова заснул.
Я выждал еще минут пять, чтобы дать ему заснуть как следует, и дал команду:
— Все по местам!
Сначала я думал, что для второго раза я выберу какую-нибудь другую часть тела, но потом решил, что эксперименты ни к чему, если в первый раз все получилось так удачно. Результат превзошел все ожидания.
Это был не крик, а настоящий вопль. Вопль ужаса.
Председатель опять вскочил и тут же включил свет.
Он снова обвел комнату диким взором. Вот они, тут! Проклятые хомяки! Они сидели и шипели.
— Зиглинда! — заорал он как резаный и бросился вон из комнаты. — Зиглинда! — кричал он, кубарем скатываясь по лестнице. — Где мое снотворное? Снотворного! Дайте мне снотворного!
— Даю, даю, не надо так кричать! — проворчала Зиглинда, выходя из своей спальни. — Сейчас я сделаю вам успокаивающего чая, с валерьяночкой, и дам таблетку.
Послышались удаляющиеся шаги.
— Но помяните мое слово, — донесся голос Зиглинды. — От этих кошмаров вас никакие таблетки не спасут. Да и от чая тоже проку мало будет. Я бы на вашем месте крепко подумала.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Несколько часов спустя я уже сидел в своей клетке и готовился отойти ко сну. Я вылизал всю шкурку, как положено — для нас, хомяков, это то же самое, что чистить зубы для людей, — и уже собрался было залечь в гнездо, как раздался телефонный звонок.
Мастер Джон снял трубку:
— Еще раз здравствуй, Лиза! Добралась? Уже работа?
Действительно! Сегодня же у Лизы первый рабочий день на местном телевидении. И это после всех наших ночных приключений! Она довезла нас до дому, а сама поехала прямо на работу.
— Да что ты говоришь? Поздравляю! И когда?.. Так быстро! Здорово. Ну, посмотрим, что из этого получится. Пока.
Мастер Джон положил трубку:
— Ребятки, общий сбор! В семь часов, у телевизора! Узнаем, к чему привела наша операция. И привела ли вообще.
Я, честно признаться, не был уверен, что наша операция к чему-то привела.
После того как председатель с Зиглиндой удалились в кухню, я должен был решить, что нам делать дальше — оставаться или уходить.
Какие у меня были аргументы в пользу того, чтобы остаться? Во-первых, усиление атаки скорее подвигнет председателя на то, чтобы предпринять все возможные меры для избавления от хомячьего кошмара. Во-вторых, мне доставляло истинное наслаждение пугать этого противного типа. Пусть помучается! С другой стороны, пока председатель с Зиглиндой валандаются в кухне, мы можем спокойно удалиться. Если же мы останемся, то рискуем быть обнаруженными. И с каждой следующей атакой этот риск увеличивается.
Нет, надо уходить.
Я дал сигнал к отступлению.
Без особых приключений мы выбрались из дома и поспешили к калитке. Все шло как по маслу, не считая только того, что уже на выходе из сада мои родственнички принялись спорить, кто из них страшнее шипел. С трудом мне удалось их разнять и вытолкать на улицу.
Добравшись до машины, мы стали обсуждать, что делать дальше с нашей боевой командой. Мы предложили им отвезти их куда-нибудь в надежное место, где они могли бы пока пересидеть, пока все решится. Но они отвергли это предложение, причем единодушно, и попросили доставить их на родное поле, по которому они уже успели изрядно соскучиться. Нам ничего не оставалось, как выполнить их просьбу. Мы отвезли их назад и высадили на опушке леса. В одну секунду они рассыпались по полю и тут же исчезли в своих норках. Оставалось только надеяться, что с ними за это время ничего не случится. Ведь решение о запуске строительства пока еще не было окончательным.