Фредди. Операция «Х»

Райхе Дитлоф

А что если это решение уже утверждено и наши усилия были напрасными?

Около семи мы собрались перед телевизором. Мастер Джон сидел на диване, мы, звери, расположились на журнальном столике, на который мастер Джон постелил старое одеяло. (На всякий случай, видимо. Имея в виду, конечно, Энрико и Карузо.)

Передача началась ровно в семь и называлась «Утренняя почта». На экране появился молодой человек с круглой сияющей физиономией. Он сиял, будто всю ночь только и ждал этого момента.

— Доброе утро, доброе утро! «Утренняя почта» приветствует вас! — затарахтел

он. — Посмотрим, какие новости накопились у нас за эту ночь в нашем почтовом ящике. Мы предоставляем вам, дорогие телезрители, уникальную возможность не только узнать о глобальных событиях в нашем городе, касающихся всех и каждого, но и узнать мнение о произошедшем ответственных лиц. Причем здесь и сейчас!

Экран разделился на две части. На одной был ведущий, на другой появилась Лиза. В руках она держала большой микрофон с толстой колабашкой.

— У нас на связи наш корреспондент, Лиза Потемпе! — бодро сообщил круглолицый молодой человек. — Доброе утро, Лиза! Кто сегодня будет отвечать на вопросы, касающиеся городской жизни?

Молодой человек исчез с экрана, и вместо него теперь видна была только Лиза.

— Доброе утро, Штефан! Сегодня на мои вопросы любезно согласился ответить… — Лиза повернула голову, и камера последовала за ней. — …председатель городского совета.

Председатель сидел за большим письменным столом, откинувшись в кожаном кресле. Он смотрел прямо в камеру честным открытым взглядом и улыбался, как улыбается человек, которому нечего скрывать.

Все бы хорошо, да только вид у нашего председателя, прямо скажем, не слишком внушал доверие. Скорее наоборот. Посмотришь на такого и подумаешь — ну и рожа! Прямо хулиган, только что с кем-то подравшийся. Мало того, что он был весь какой-то изрядно помятый и несвежий, так еще на носу у него красовались два здоровенных пластыря.

— Господин председатель, — начала Лиза, — не могли бы вы прокомментировать ситуацию, сложившуюся вокруг строительства автозавода? Известно, что на участке, отведенном под строительство, обитает значительная колония полевых хомяков. Этот вид животных относится к числу охраняемых пород. Учитывая это, вы не имели права давать санкции на строительство. И тем не менее такая санкция была дана. Почему?

— Потому что у нас есть заключение, из которого следует, что на данной территории нет полевых хомяков. — Председатель потянулся к своей трубке и принялся безмятежно набивать ее табаком. — И я был бы рад, госпожа Потемпе, если бы вы успокоили общественность, предоставив ей достоверную информацию.

— Значит, вы гарантируете, что полевые хомяки не пострадают?

— Да, они не пострадают, потому что их там нет.

Теперь на экране было только лицо председателя. Широко улыбаясь, он смотрел прямо в камеру. На заклеенный нос ему, судя по всему, было наплевать. Его ничем не проймешь!

— Я даю вам честное слово, что все опасения в данном случае не имеют под собой решительно никаких оснований.

Вот и все.

Мы переглянулись.

Напрасно мы страдали!

На сэра Уильяма было жалко смотреть. Энрико и Карузо сидели повесив головы. Мастер Джон мрачно сопел и ничего не говорил. А мне —

мне было так худо, что я готов был расплакаться. Мне ничего не хотелось больше, только забраться к себе в гнездо, свернуться клубком, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Мои бедные родственники! Эльвира, Якоб, Фина, Йосс, Сузе и все остальные, что будет теперь с ними?! Все пропало!

— Значит, — услышал я снова голос Лизы, — все замечательно, и никому ничего не грозит. — Лиза сделала паузу. — Тогда позвольте вас спросить, почему там были установлены ловушки на хомяков? И почему они бесследно исчезли сегодня ночью? Кто отдал это тайное распоряжение?

Председатель, собравшийся было раскурить свою трубку, замер и уставился на Лизу:

— Откуда вам это стало известно?

— Это не имеет отношения к делу, — отрезала Лиза. — Итак, почему?

— Сейчас я вам все объясню, — ответил председатель, поднося зажигалку к своей трубке. Но зажигалка, как назло, не хотела зажигаться. Он щелкал и щелкал, посматривая искоса на Лизу, но все безрезультатно. Только после двадцать пятой попытки ему удалось, наконец, прикурить. Он затянулся, выпустил кудрявое облако дыма и начал говорить: — Видите ли, госпожа Потемпе, относительно событий, имевших место нынешней ночью, у меня… А-а-а-а-пчхи! — оглушительно чихнул председатель.

Смотреть на это без слез было нельзя. Председатель все чихал и чихал и никак не мог остановиться. Тут камера поехала куда-то в сторону. На экране теперь был виден весь кабинет. Дверь отворилась, и мы увидели Зиглинду, которая с невозмутимым видом шагала по направлению к письменному столу. В руках она несла поднос, на котором стоял стакан воды и лежали таблетки.

— Что такое?! — вскрикнул председатель, успевший тем временем достать большущий носовой платок, в который он принялся громко сморкаться. — Вы мне мешаете! — хрюкнул он, обращаясь к Зиглинде.

— Ничего страшного, — суровым тоном произнесла Зиглинда. — Вам нужно срочно принять таблетки. — Она поставила поднос на стол. — Вы забыли, что вы больны? Ведь за всю ночь глаз не сомкнули! Я бы на вашем месте не упиралась, а приняла таблетки! Если у вас, конечно, нет других идей, как поправить свое здоровье, — сказала она и выразительно посмотрела на председателя. Тот в свою очередь уставился на нее. — Вы ведь хотели поправиться, не так ли?

Президент неуверенно кивнул. Он выглядел совершенно растерянным.

Зиглинда все еще продолжала смотреть на него строгим взглядом. Председатель взял таблетку, запил водой и снова кивнул. Зиглинда изобразила некое подобие улыбки на лице и с гордым видом удалилась, унося с собой поднос.

— Итак, — опять послышался голос Лизы, — вернемся к нашему вопросу. Как вы прокомментируете установку ловушек и их последующее исчезновение?

Председатель отложил свою трубку в сторону.

— Честно говоря, никак. Нам ничего об этом не известно, — сказал он, глядя прямо в камеру. — Я могу только высказать предположение, что эти ловушки были поставлены группой защитников животных. Для того чтобы отловить таким образом полевых хомяков, которые, вероятно, обитают на этом участке.