Фриланс
Шрифт:
– Да я сам напомню, когда первую зарплату получишь.
Анна Ивановна, мой самый лучший вариант, выглядела неплохо, отличалась импульсивностью стервозной блондинки, предпочитала позу наездницы и не утомляла меня бессмысленными нежностями.
Но в этот раз не заладилось. Как только я разделся, в комнату вошел тот самый австралийский муж, который привозил ей когда-то орехи макадамия. Оказалось, приехал, чтобы начать бракоразводный процесс.
– Любопытные у вас забавы!
Присоединиться он не хотел, вдали от Родины по жене не тосковал, и дым от его сигареты шел оптимистичный. Я тоже попросил травки, и вскоре он, она и их комната в отвратительном стиле «Людовик» расплылись в тумане. Я отработал нормально.
– Мне кажется, она не кончила, – засомневался австралийский муж.
Я вопросительно посмотрел на Анну Ивановну.
– Мне было очень хорошо! – заверила она. – Именно поэтому я предпочитаю проституток. Они всегда могут гарантировать результат!
Муж не выглядел посрамленным. Под его пристальным взглядом я оделся, взял деньги и слинял. Почему-то вспомнились слова Аси о том, что она много раз переезжала. Уехать, начать все заново, не встречать знакомых, ни с кем не здороваться на улицах. Начать все заново и набрести на прежнюю тропку?
Хотелось еще курить. На лишнюю сотню можно было купить травы. Но что это, как не новый запущенный алгоритм: деньги – наркотики?
Раньше я мечтал снять отдельную квартиру – для встреч с Асей. Но тогда я не мог знать, что перестану нуждаться в этих встречах. Это как Владик не мог знать о кризисе, о невозможности выплачивать кредит и о звонках коллекторов. Он думал, что получит чистое удовольствие от машины.
Зато я стал добрее к матери – как к единственной женщине, которая ничего от меня не хотела. И стал больше времени проводить в ванной. Чужие запахи просачивались в мою жизнь, я изводил литры душ-геля и никак не мог от них избавиться.
– Привет. Что-то тебя на ипподроме не видно.
Сквозь шум воды я узнал голос Сергея Михайловича. Нашел-таки номер телефона?
– Здравствуйте. У меня без вас на ипподроме не получается.
– Увидеться нужно.
– По поводу?
– Есть один повод.
– Я сегодня уже не смогу.
– Перетрудился?
– Сергей Михайлович, я не смогу сегодня.
–
Я еще полежал в пене. Но шаткое равновесие снова нарушилось.
Что за подкат, непонятно. Что ему нужно? Скорее всего, узнал о нас с Асей. Или даже она сама рассказала. И он тоже наблюдать хочет. Или он хочет, чтобы она наблюдала. Мол, вот и я его, как он тебя. Сознание рисовало мне детальные и яркие картины – одну отвратительнее другой, но реалистичные до тошноты. Или выкуренная днем сигарета не отпускала.
Утром я принял решение – не звонить. Занят я. Некогда мне. Работаю. Я трудоголик.
В городе уже становилось пыльно. Вы задумывались над тем, почему у нас на улицах ботинки не чистят? В Америке чистят, а у нас нет. Наши мальчишки считают, что это постыдная работа. Рассказал бы я им, что такое «постыдная работа». Но, с другой стороны, дело может быть просто в оплате. Стекла автомобилей протирать, наверное, выгоднее.
Итак, снова ветер, пыль, блестящие стекла машин, грязные ботинки прохожих. Середина марта. Может, где-то кризис уже позади. А мы тут на пике.
– 9-
У дома Констанции я заметил знакомый «опель». Она сказал, что у нее нет лекций, я решил зайти в гости, но, увидев машину, притормозил. Может, им поговорить нужно. К тому же я не хотел, чтобы Влад связывал меня с переездом сестры, такие предположения могут иметь непредсказуемые последствия. С другой стороны, развернуться и уйти – тоже как-то… Мне-то скрывать нечего. Я позвонил в дверь. Она открыла, обрадовалась, впустила меня.
– Ты одна? – удивился я немного.
– Ну, а с кем?
– Там машина Влада стоит.
– Где?
– С той стороны. Из окна не видно.
Мы вышли на улицу. Машины не было.
– Может, не его?
Ага, машина не его, только номер его – дал поносить, чтобы коллекторов сбить со следа.
– А адрес ты ему не говорила? – спросил я.
– Мы вообще не разговаривали.
– А матери говорила?
– Да.
– Ну, это одно и то же.
– Ты останешься? Можешь за моим компом поработать, – предложила вдруг она.
И я очень неловко себя почувствовал. Так, как будто утром должен объяснять девчонке, с которой переспал, что жениться на ней не собираюсь.
– Ну, я целыми днями торчать у тебя не намерен.
– Так я в институте целыми днями. Тебе тут было бы спокойно.
Мы затерли неловкость. Она предложила пива.