Фронт без границ. 1941–1945 гг.
Шрифт:
В соответствии с приказом НКВД СССР № 001464-1944 были взяты на оперативный учет для дальнейшей оперативной разработки 464 человека, в том числе 140 — офицеров германской армии, 186 — служивших в частях СС и др. [351] .
По состоянию на 1 мая 1947 года в лагерях военнопленных были выявлены 78 главных военных преступников и 928 преступников [352] .
Одновременно следует подчеркнуть, что руководство НКВД СССР учитывало несовместимость пребывания в одном лагере немцев и представителей других национальностей, сражавшихся против Советского Союза. Они выражали свое негодование тем, что гитлеровцы втянули их в войну с советским народом и поэтому им приходится пребывать в русском плену. В связи с этим военнопленные других национальностей сосредотачивались в лагере НКВД № 157. На конец июля 1944 года здесь находилось: финнов — 224, австрийцев — 43, поляков — 29, французов — 14, норвежцев — 18 и т. д. (всего 15 национальностей) [353] .
351
Неизвестная
352
Там же. С. 166.
353
Галицкий В. П. Финские военнопленные в лагерях НКВД. 1939–1953 гг. М., 1997. С. 225.
В основном в лагерях военнопленные представлялись тремя национальностями: немцы, венгры, румыны. Так, в лагерях на территории Карелии они были представлены: в лагере № 120: немцы — 5737, венгры — 365, румыны — 136, австрийцы — 185 (всего 6425); в лагере № 166: немцы — 1222, венгры — 50, (всего 6425); в лагере № 212: немцы — 3264, венгры— 639, румыны — 1 (всего 3904); в спецгоспитале № 1755: немцы — 338, венгры — 47 (всего 385); в спецгоспитале № 5879: немцы — 267, венгры — 22, румыны — 4, австрийцы — 10 (всего 303); в лагере № 447 всего находилось 1967 человек, в основном немцы [354] .
354
Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики 1941–1956 гг. Петрозаводск, 1999. С. 171–173.
Специальными документами определялось также правовое положение и военнослужащих, обеспечивающих прием и пересылку военнопленных. С учетом того, что они осуществляли эту службу в условиях фронтовой обстановки, то на них распространялись все льготы действующей армии. Это имело важное значение, поскольку значительная часть штата приемно-пересыльных лагерей состояла из военнослужащих, приписанных к резерву Красной Армии для временного использования на работах в лагерях, и поэтому они должны были обеспечиваться по нормам действующей армии [355] .
355
ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 52. Л. 72.
Навязанная фашистской Германией война с ее мощной заблаговременно созданной разветвленной шпионско-диверсионной системой потребовали от советского командования и органов безопасности принятия серьезных мер по предупреждению проникновения вражеской агентуры в войска и на важные объекты оборонного и промышленного значения.
Организованная служба заграждения тыла действующей армии, обеспечение безопасности военных и важных жизненных объектов в городах не позволила германской разведке получить объективные сведения. В немецких источниках упоминается только о нескольких случаях, когда «агенты» из России доставали сведения, заслуживающие внимания. Подобные сообщения являлись редкостью. Это подтверждается такими фактами, что за весь 1942 г. в журнале боевых действий Верховного командования вооруженных сил Германии имеется лишь одно определенное упоминание о донесении, дошедшем до Гитлера через линию фронта [356] .
356
Л. де Ионг. Немецкая пятая колонна во второй мировой войне. М., 1958. С. 357–358.
§ 2. Структурные и качественные изменения органов НКВД в связи с обеспечением безопасности городов северо-запада в военные годы
Органы внутренних дел всех республик и областей Северо-Западного района первый день войны встретили в основном собранно, понимая, что фашистская Германия совершила свой коварный замысел — развязала агрессию. Убедительным подтверждением этому служат Управление НКВД Ленинграда, и области. Следует отметить, что 6 мая 1941 г. по Управлению НКГБ ЛО был издан приказ «Об организационной работе в органах НКГБ». В нем подчеркивалось, что «немедленно начать подготовку к составлению планов оперативных мероприятий на военное время, согласно перечню мобилизационных вопросов, объявленного приказом Наркомата Государственной безопасности СССР № 00148 от 26 апреля 1941 года» [357] .
357
Бережков В. И. Питерские прокуратуры. СПб., 1998. С. 207–208.
Уже это свидетельствовало о том, что в системе органов Государственной безопасности в предвоенные годы были определены первичные мероприятия на случай войны. 22 июня 1941 г. в Управлении НКГБ Ленинграда и Ленинградской области был создан Оперативный штаб. В его состав вошли руководители УНКГБ ЛО, Управления пограничных войск, УНКВД ЛО, Управления пожарной охраны УНКВД по ЛО: заместитель начальника УНКГБ майор госбезопасности С. И. Огольцов, начальник Управления пограничных
358
ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 87. Л. 35–37.
Первоочередные действия, возлагаемые на органы внутренних дел, заключались в выполнении новых задач, обусловленных условиями военного времени. В их числе на первый план выдвигалось обеспечение общественного порядка и государственной безопасности. Это вызывалось мобилизацией граждан на военную службу, перестройкой экономики для нужд фронта, созданием значительных пассажиропотоков в связи с эвакуацией, а также введением нормированного снабжения. Перед органами НКВД встала задача очистки города от паразитических элементов, усиление борьбы с нарушителями пас портного режима и соблюдения комендантского часа. Кроме того, в числе новых задач выдвигались такие, как борьба с распространителями панических слухов, нарушителями соблюдения светомаскировки, контроль за содержанием и состоянием источников воды и пожарных гидрантов. Учитывая всю сложность создавшегося положения, Ленинградская правда писала: «Враг коварен и хитер. Сейчас, во время войны, он будет искать любые способы и лазейки, чтобы подослать в город, на его предприятия, в воинские части своих шпионов и диверсантов. Зорче глаз, утроить бдительность! Долг каждого гражданина — охранять социалистическую собственность — наши заводы, фабрики, электростанции, колхозы, МТС. Охранять так, чтобы не один вражеский наймит не мог причинить им ни малейшего ущерба…
Смерти достоин всякий, кто попытается посягнуть на нашу социалистическую собственность… Железная дисциплина, крепкая организованность, бдительность, сплоченность, смелость и отвага — залог победы над врагом, посягнувшим на наше достояние, на нашу землю. От проявления этих качеств зависит судьба Ленинграда, его жителей» [359] .
Значительный объем задач лег на плечи тех, кто вел борьбу с уголовной преступностью. В условиях любой войны такая борьба приобретает первостепенное значение. В прифронтовом Ленинграде она осложнялась еще и тем, что добыть оружие можно было относительно легко — совсем рядом шли бои. Уголовному розыску с начала войны пришлось столкнуться с новыми видами преступлений, которых в мирное время не существовало: дезертирство, уклонение от призыва в армию, мародерство, распространение ложных и провокационных слухов и др.
359
Ленинградская правда. 1941. 27 июня.
Директивой НКВД СССР за № 148сс от 29 июня 1941 г. предписывалось:
«1. В целях предупреждения уголовной преступности и пресечения паники при возможных воздушных и химических тревогах усилить круглосуточное патрулирование по городу, особенно в вечернее и ночное время…
2. Активизировать изъятие уголовного, социально-вредного элемента, а также лиц, не имеющих определенных занятий и места жительства, подпадающих под ст. 38 „Положения о паспортах“, без задержки оформляя материал на них для направления на Особое совещание или по подсудности, смотря по характеру дела…
3. Немедленно арестовывать и передавать в РО НКГБ лиц, замеченных в антисоветской и контрреволюционной агитации, распространении листовок и провокационных слухов, способствующих созданию паники.
4. Усилить мероприятия по розыску дезертиров и выявлению лиц, уклоняющихся от воинской службы, используя в полной мере агентурно-осведомительную сеть.
5. Усилить бдительность оперативных заслонов на подступах к Ленинграду, не допуская просачивания эвакуированного населения фронтовой полосы и действуя в соответствии с ранее данными по этому вопросу указаниями.
6. Немедленно реализовать все агентурные материалы о спекулянтах и хищениях социалистической собственности, тщательно выявляя связи скупщиков с работниками торговых предприятий и др.» [360] .
360
ОРиАИ ИЦ ГУВД СПб. и ЛО. Ф. 1. Оп.1. Д. 78. Л. 34.
Эти и другие указания, изложенные как в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г., директиве Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г., так и в первых приказах НКВД, потребовали от местных органов оперативного определения мер, позволяющих организовать необходимый режим в прифронтовой полосе. 4 июля 1941 года Управление Наркомата Госбезопасности и Управление Наркомата внутренних дел Ленинграда-и области своим совместным циркулярным письмом № 18/11СС обязали местные отделы и отделения срочно принять к исполнению требования директивы Совнаркома и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года, которая касалась непосредственного участия органов в создании партизанских отрядов и диверсионных групп и обеспечения их вооружением [361] .
361
Там же. Д. 87. Л. 35.