Фронт без линии фронта
Шрифт:
часового.
– - Нет.
– - А кто там?
– - И Валя взглянула на дом.
– - Денщик.
– - Я пройду и подожду генерала. Для него срочный пакет из
рейхскомиссариата.
Валя не раз приносила Иль гену пакеты, и часовые знали ее.
В особняке ее встретил денщик, который начал работать у Ильгена лишь
несколько дней назад.
Валя это хорошо знала, но, сделав удивленное лицо, сказала:
– - Я из рейхскомиссариата. А где же старый
– - Та вже у Берлини!
– - Зачем он туда поехал?
– - Поволок трофеи. Прошу, фрейлейн, до хаты, там обождете.
– - Нет, я дожидаться не стану. Мне тут надо отнести еще один срочный
пакет. На обратном пути зайду. Генерал скоро будет?
– - Должен быть скоро.
Сказав часовому: "Я скоро опять зайду", Валя ушла. За углом она увидела
мальчика.
– - Беги скорее и скажи, что все в порядке. Пусть едут!
Коля Маленький стремглав побежал на квартиру, где его с нетерпением
ждали Кузнецов, Струтинский, Каминский и Гнидюк. Все они были одеты в
немецкую форму.
– - Валя сказала, что можно ехать, все в порядке!
– - выпалил он.
– - Хорошо. Беги сейчас же на "маяк". В городе сегодня опасно
оставаться. Беги, мы тебя догоним, -- сказал Кузнецов.
– - Тикаю! Прощайте, Николай Иванович!
Коля замешкался минутку, потом подошел к Кузнецову и поцеловал его в
щеку.
– - Ай, стыд какой! Ты же не маленький! --смеясь, заметил тот и сам
поцеловал Колю.
– - Беги скорее!
Через несколько минут они уже были у особняка Ильгена. Кузнецов, в
форме гауптмана, первым вышел из машины и направился к особняку.
Часовой, увидев немецкого офицера, отсалютовал:
– - Господин гауптман, генерал еще не прибыл.
– - Знаю!-- резко кинул ему по-немецки Кузнецов и прошел в особняк.
Следом за Кузнецовым шел Струтинский. В передней сидел денщик и дремал.
– - Я советский партизан,-- отчетливо сказал ему Кузнецов.-- Хочешь
остаться живым -- помогай. Не хочешь -- пеняй на себя.
Денщик опешил: немецкий гауптман... партизан! Дрожа и стуча от испуга
зубами, он бормотал:
– - Да я зараз с вами... Мы же мобилизованные, поневоле служим...
– - Ну смотри!
Обескураженный денщик, все еще не веря, что немецкий офицер оказался
партизаном, застыл на месте.
– - Как твоя фамилия?
– - спросил Кузнецов.
– - Кузько.
– - Садись и пиши,-- приказал Кузнецов.
Под диктовку Николая Ивановича денщик написал: "Спасибо за кашу. Ухожу
к партизанам. Беру с собой генерала, Кузько".
Эту записку положили на видном месте на письменном
генерала Ильгена.
– - Ну, теперь займемся делом, пока хозяина нет дома,-- сказал Кузнецов
Струтинскому.
Николай Иванович и Струтинский произвели в особняке тщательный обыск,
забрали документы, оружие, связали все это в узел.
Струтинский остался с денщиком, а Николай Иванович вернулся к часовому.
Около того уже стоял Гнидюк. Кузнецов, подходя, услышал:
– - Эх, ты!
– - говорил Гнидюк.
– - Був Грицем, а став Фрицем.
– - Тикай, пока живой,-- как-то вяло и неуверенно отвечал часовой.--
Какой я тебе Фриц!
– - А не Фриц, так помогай партизанам!
– - Ну, как договорились?-- спросил подошедший сзади Кузнецов.
Часовой резко повернулся к нему.
– - Гауптман тоже? выпучив глаза, спросил он.
– - Тоже, тоже!
– - Идем со мной!
– - скомандовал Кузнецов.
– - Господин офицер, мне не положено ходить в дом к генералу.
– - Положено или не положено, не важно. Ну-ка, дай твою винтовку.
– - И
Кузнецов разоружил часового.
Тот поплелся за ним в особняк.
На посту за часового остался Коля Гнидюк.
Из машины вышел Каминский и начал прохаживаться около дома.
Все это происходило в сумерках, когда еще было достаточно светло и по
улице то и дело проходили люди.
Через пять минут из особняка вышел Струтинский, одетый в форму
часового, с винтовкой, и стал на посту. Гнидюк пошел в особняк.
Все было готово, но Ильген не приезжал. Прошло двадцать, тридцать,
сорок минут. Ильгена все не было.
Часовой, который стоял на посту, а сейчас сидел в передней особняка,
опомнившись от испуга, сказал вдруг Кузнецову:
– - Может произойти неприятность. Скоро должна прийти смена. Давайте я
опять стану на пост. Уж коли решил быть с вами, так уж помогу.
– - Правда, должна быть смена?
– - спросил Кузнецов денщика.
– - Так точно, -- ответил тот.
Гнидюк позвал Струтинского. Снова произошло переодевание, часовой пошел
на пост и стал там под охраной Каминского, а Струтинский сел в машину.
В это время подъехал Ильген. Он быстро вышел из машины, отпустил шофера
и направился в дом.
– - Здоров очень, трудно будет с ним справиться. Пой-ду на помощь, --
сказал Струтинский Каминскому, когда увидел генерала Ильгена.
Как только денщик закрыл дверь, в которую вошел Ильген, Николай
Иванович, наставив на него пистолет, сказал раздельно: