Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА]
Шрифт:
— Что? Меня, шофера первого класса — на буксир?!
И они опять поссорились. И Катя «взяла на буксир» Костю Бондарчука. Костя тоже первоклассный шофер, но не задается. Не то что этот хвастун!
Что Лёва хвастун — все знают. Но что он работяга и настоящий товарищ — этого тоже от него не отнимешь; в беде человеку последнюю рубашку отдаст. И не только рубашку… Вот, помню, однажды такой случай произошел: есть тут у нас речка, Белухой называется. Ну, известно, степная речонка, смотреть не на что, летом ее курица пешком перейдет. Зато весной она словно с цепи сорвется; кажется, будто талая вода со всей степи прет в эту Белуху — льдины
Потом Лёва об этом нам так рассказывал:
«…Устал я зверски, сплю без задних ног. Сплю и просыпаюсь на рассвете от страшного шума. В чем дело? Оказывается, эта пижонская река уже несется, как угорелая! Кроме этого, я еще вижу на дороге пустой грузовик и его шофёра, который стоит на берегу, смотрит на реку и чешет в затылке. Я вылез из кабины, подхожу, спрашиваю:
«Чешешься?»
«Чешусь», — отвечает.
«Надо было раньше чесаться», — говорю.
А он смотрит на картошку в моей машине, и глаза у него при этом такие печальные, как у распятого Христа на картине известного художника Микеланджело.
«У нас, — говорит, — в «Молодежном» картошка кончилась. Зима холодная была, много ее поморозило».
А я молчу. А он говорит:
«На меня люди надеялись. Учительница сказала: ты хоть для детсада привези в первую очередь…»
А я молчу. А он махнул рукой и пошел к своей пустой машине.
А я сказал:
«Эй, Христос, слушай сюда. Ты знаешь Лёву Королевича?»
«Нет, — говорит, — не знаю».
«Ну, так вот знай: если через месяц не вернешь одну тонну картошки, Лёва Королевич за тебя под суд пойдет».
А он вылупился на меня и ничего не понимает. А когда понял, так даже икать начал,
«Я… Я… Я…» — говорит и больше ничего сказать не может.
А я говорю:
«Хватит, высказался. Подгоняй свой драндулет…»
Вот как объяснил по возвращении в совхоз недостачу одной тонны картофеля Лёва Королевич. Директор на него тогда ногами топал, кричал: «Я тебя в милицию отправлю!» А Лёва ему на это:
— Отправляйте, пожалуйста, Егор Фомич. Только учтите: чтобы попасть в милицию, надо переправиться через Белуху. Но раньше чем через месяц это физически невозможно. А тогда и картошку вернут.
Картошку ребята из «Молодежного», конечно, вернули в срок. Да и директор к тому времени остыл: ведь эта картошка пошла в первую очередь детсадовским шпингалетам. Леву все хвалили, даже Катя Куликова, и это ему было, кажется, особенно приятно. Впрочем, они с Катей постоянно ссорятся, и всегда по пустякам. Как, например, на «химическом» семинаре.
Между прочим, Лёва зря отказался от Катиной помощи. Приближалась контрольная по химии, а он — ни в зуб ногой. Григорий Викторович даже перестал его к доске вызывать. Крест, как говорится, на нем поставил.
Сидел себе Лёва в углу, засунув кое-как свои длинные ноги под парту, и никто на него внимания не обращал. Только Катя нет-нет оглянется и покачает головой. Помню, как-то на одном занятии Григорий Викторович поводил глазами по классу — кого бы вызвать, — задержал было взгляд на Леве, но
— Что же ты молчишь, Бондарчук? — спрашивает Григорий Викторович. — Расскажи нам про домашнее задание. Что ты сделал сегодня по химии?
Костя посопел еще немного и отвечает:
— Сегодня я возил с базы суперфосфаты.
Все в классе засмеялись, а агроном рассердился:
— Возить удобрения — это твоя работа. И она никакого отношения к занятиям по химии не имеет.
— Нет, имеет, — подал вдруг голос Лёва Королевич. — Вы же сами всегда говорите, Григорий Викторович, что химию нельзя отрывать от жизни. Ну-ка, Костя, скажи, куда ты сгрузил удобрения?
Тут агроном вовсе рассердился.
— Помолчи, Королевич, не мешай вести урок.
А Катя, как первая ученица и староста семинара, сделала Леве замечание:
— Сам ничего не знает, туда же — других учить. Скоро контрольная, красней за него перед людьми»
— За меня краснеть не придется, — сказал Лёва. — Еще посмотрим, кто лучше напишет контрольную.
— Перестаньте ссориться, товарищи, — сказал агроном. — Действительно, послезавтра у нас будет контрольная. Надо не ударить лицом в грязь, подготовьтесь как следует. А сейчас, раз уж на то пошло, пусть Катерина Ильинична расскажет нам, что такое есть сельскохозяйственные удобрения.
Катя встала, поправила юбку, поворошила светлые волосы и принялась отвечать без запинки:
— Удобрения — это вещества органического и неорганического происхождения. Они улучшают при внесении в почву условия развития растений, в основном — режим корневого питания, и способствуют увеличению урожая, а также улучшают его качество. Они воздействуют на физико-химические и биологические процессы в почве. Удобрения делятся на…
— Довольно, спасибо, — сказал Григорий Викторович и посмотрел на Катю нежно, а на Костю сурово. — Вот как надо отвечать, Бондарчук. Садись.
На Леву агроном даже не взглянул. Зато Катя посмотрела на Леву; ее глаза смеялись и как бы говорили: «И ты еще вздумал тягаться со мной, хвастун!»
Конечно, Лёва хвастун, все это хорошо знают. И только от обиды и в запальчивости он мог ляпнуть, что напишет контрольную лучше Кати. Наверное, сам об этом тут же пожалел. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь. А все мы отлично знали: Королевич всегда держит слово, хоть лопнет, но сделает, если уж пообещал. К примеру, такой случай: однажды к нам в совхоз приехали артисты, концертная бригада. Очень все мы обрадовались; соскучились ведь по хорошей песне, по красивой пляске. Девчата праздничные одежки надели, ребята брюки отутюжили. Да и пожилые рабочие валом в клуб пришли. Сидят, от нетерпенья ногами топают. Вдруг — хлоп! — свет погас. На электростанции авария — подшипник там у дизеля полетел, что ли. Вот тебе и праздник! Ну, мы туда-сюда, механики говорят: раньше утра не починим. Что делать? Решили брать за бока Леву, может, он что-нибудь сообразит. А Лёва в то время без задних ног спал в общежитии: он только что из дальнего рейса вернулся, сутки из-за руля не вылезал. Ну, мы его расталкивать, так, мол, и так, свету нет. А он бормочет: «Замените пробки». Мы его трясем, объясняем суть дела, а он сердится, за подушку хватается. «Отлепитесь, дайте поспать. Свет не могут наладить, пижоны. Я бы в два счета…»