Фрунзе. Том 2. Великий перелом
Шрифт:
И это все оказалось записано.
И издано.
– Ох… – выдохнул нарком.
– Милый, тебе плохо?
– Да разве же это сказки? Зачем…
– Еще какие сказки! Ты посмотри на тираж!
– Любимая, – как можно спокойнее произнес чуть пришедший в себя Михаил Васильевич, – ты хоть спрашивай, когда в следующий раз такое будешь делать. Или хотя бы предупреждай…
– Я что-то сделала не то? – нежно обняв его за шею, спросила Любовь Петровна.
– Ну… как тебе сказать?.. М-да. И кто тебя надоумил?
– Я Анатолию Васильевичу как-то сказала, что ты удивительный рассказчик и сочиняешь
– Анатолию Васильевичу?
– Луначарскому. Наркому просвещения.
– Луначарский, значит… уф… – протерев вспотевший лоб платочком, выдал он. – Прошу, радость моя, никогда ничего за моей спиной не делай. Даже если считаешь это правильным и нужным.
– Я просто хотела сделать тебе приятный сюрприз.
– Понимаю. И он очень приятный. Серьезно. Я рад. Но будь осторожна, не забывай о том, какую должность мне приходится занимать. Любое неосторожный шаг может закончиться фатально. Для нас обоих. Еще неизвестно, к чему все это приведет, – кивнул он на книгу. – Любую двусмысленность мои враги могут использовать против меня. Против нас. Понимаешь?
– Понимаю, – нежно поцеловав мужа в ушко, произнесла она. – Прости. Такого больше не повторится.
– Ужин готов?
– Только тебя и ждем. Сейчас накрою на стол, – произнесла она и упорхнула на кухню. Нарком же еще несколько минут приходил в себя. Его расчет на продуманную особу оказался поспешным. Такую выходку отчебучила…
Глава 4
1927 год, март, 3. Ленинград
– Гляди-ка! – ткнул локтем один матрос другого.
– Чего тебе?! – недовольно воскликнул дремавший доселе морячок на лавочке.
– Какие гости к нам пожаловали!
– Какие?
– Да ты зенки-то протри и погляди! Вон туда.
Матрос поежился от холодного ветерка, попавшего за шиворот. Потер глаза. И таки посмотрел в указанную сторону.
Там прибывал бронепоезд.
Передняя буферная платформа с запасом рельсов, шпал и шанцевым инструментом. Специально на случай порчи рельсов или их подрыва. Потом шел паровоз, прикрытый броневым кожухом. Дальше – тендер с углем. Вооруженный вагон с поворотной башней, где стояла 76-мм горная пушка и спаренный с ней станковый пулемет. Три бронированных вагона. Еще один вооруженный вагон. Тендер. Забронированный паровоз и буферная платформа.
Не бог весть что, но нарком по военным и морским делам теперь ездил только на таком поезде, совершая свои визиты. После покушений – сумел себе пробить и в самые сжатые сроки построить.
Временно.
Потому что на Ижорском заводе под руководством Николая Ивановича Дыренкова [7] занимались проектированием нового бронепоезда для командного состава. Но уже на базе дизельного движения, а не парового локомотива. Причем серийного.
7
Дыренков Николай Иванович (1893–1937) – в оригинальной истории в 1927 году разработал мотоброневагон, пошедший впоследствии в серию как Д-2. Занимался разработкой бронеавтомобилей, железнодорожной техники и прочего. Не всегда доведенной до ума. Тринадцатого октября 1937 года арестован, а 9 декабря осужден по обвинению в «участии в диверсионно-террористической организации». В тот же день расстрелян на полигоне «Коммунарка».
А вместе с новым дизельным спецпоездом Дыренков занимался проектированием и целой серии моторных броневых вагонов разного назначения. Тут и зенитные для тылового прикрытия. И патрульные. И прочие.
Михаил Васильевич планировал таким образом радикально обновить и усилить железнодорожные силы. Что особенно было ценно для контроля за удаленными регионами и тылами…
– Это кого это к нам занесло? – спросил третий матросик, сплюнув.
Однако ответ ему не потребовался.
Из вагона высыпала охрана и довольно грамотно заняла периметр. До зубов вооруженная с пистолетами-пулеметами и самозарядными винтовками. Нарисовалось даже несколько бойцов с полноценными винтовками, оснащенными оптическими прицелами. И несколько наблюдателей с биноклями.
Потом вышел Фрунзе.
С женой.
Она его в этой поездке сопровождала.
Он вообще почти никогда не оставлял ее дома, отправляясь в командировку. Жена должна быть с мужем. Особенно молодая и красивая. Во всяком случае, ему было как-то неловко ее оставлять надолго. Да и личный секретарь в таких поездках требовался. И не только секретарь…
Вышли.
Спокойно прошли через здание Московского вокзала.
Сели в автомобиль и укатили куда-то в составе кортежа из девяти однотипных седанов, выкрашенных в одинаковый цвет. В остальные сели частью бойцы охраны, частью сопровождающие.
Причем все быстро.
Раз.
И вроде как все рассосалось. А о случившемся напоминал лишь бронепоезд довольно грозного вида и его охрана. Но уже без контроля периметра и не мешающая никому.
– Лихо, – почесав затылок, констатировал морячок.
– А краля у него что надо.
– Да ну тебя, – сдвинув ему бескозырку на лицо, шутливо произнес третий.
– Не, ну правда.
– Краля как краля. И получше видали. Ты лучше бы не на нее пялился, а на тех волков, что наркома окружали.
– А что?
– На него ведь три покушения было. Если убийцы через этих прорывались, то… – развел он руками. – Не представляю, как он кому-то поперек горла стоит, чтобы на такую отчаянную лихость идти.
– Контре, может, какой-то?
– А бес его знает… Может, и контре.
– А разве нет?
– А тут-то он чего так хоронится? Разве у нас тут контра на каждом углу сидит?
– А ты пойди ее найди. Таится же. Болтают, будто бы его на операционном столе чудом не убили.
– Это не то, – отмахнулся матросик.