Фрунзе. Том 2. Великий перелом

Ланцов Михаил Алексеевич

Михаил Васильевич такому варианту оказался даже рад.

Для противостояния 10–15-мм брони легких танков тех лет подобной энергетики было более чем достаточно. Равно как и для поражения иной легкой техники. А для чего-то больше он считал разумным использовать более мощные инструменты. Игры в сверхмощные крупнокалиберные винтовочные и пулеметные патроны он считал довольно глупой затеей. Намного рациональнее был переход на 20–30-мм автоматические пушки, у которых результативность огня была радикально выше. В первую очередь из-за возможности применения более широкой и действенной номенклатуры боеприпасов.

Кроме того, винтовка под более легкий патрон меньше лягалась, дольше держала выстрелы

до износа ствола и меньше грелась. Последнее было особенно важно. Потому что компания Mauser также занималась созданием и крупнокалиберного пулемета по дополнительному заказу наркома. Без водяного охлаждения. С ленточным питанием при прямой подаче патрона. Уменьшенное же основание гильзы позволяло применить схему Becker, также купленную Mauser вместе с компанией Oerlikon [15] . Что открывало доступ к относительно легкому пулемету [16] с очень простой и дешевой автоматикой.

15

20-мм пушка Becker была разработана в Германии в годы ПМВ. После ее окончания она была продана швейцарской фирме SEMAG. Куда перешли и частью инженерные кадры. В 1924 году компания SEMAG разорилась, и все ее права купила крошечная компания Oerlikon. В августе 1926 года, когда ее купила Mauser на советские деньги, она даже не успела выпустить свою новую версию 20-мм автоматической пушки. И была никому, по сути, не известна и не интересна.

16

«Сухое» тело пулемета Oerlikon под 20 x 70 RB весило 43 кг. Для сравнения: тело 12,7-мм ДШК – 33,5 кг. При замене ствола на Oerlikon на 13-мм его масса уменьшится примерно на 15 %, до 32–33 кг, то есть он будет примерно в массе ДШК. Да, энергетика патрона будет ниже на 3–4 тысячи джоулей. Но это ключевой роли не сыграет на фоне радикально меньшей стоимости производства.

13-мм тяжелую винтовку Mauser уже в производство запустили. Мелкосерийное. С «отверточной сборкой» в Союзе, изготавливая пока почти все детали в Германии. В ближайшие месяцы должен был быть запущен полный цикл. Пулемет же был запланирован на осень. Сразу в трех вариантах – пехотном на треноге, танковом и авиационном. В это же время немцы обещали наладить мелкосерийный выпуск 20-мм автоматических пушек Oerlikon в авиационном и танковом исполнении под тот самый 20 x 70 выстрел Becker. Не бог весть какая баллистика, но разрушительное действие фугасного снаряда было невероятное для всей летающей техники 1920-х годов.

Про боеприпасы тоже не забыли.

К марту 1927 года в Подольске уже имелась небольшая линия по выпуску 13-мм патронов. К ноябрю же обещали запустить во Владимире новый завод, который бы изготавливал всю разнообразную номенклатуру 13-мм и 20-мм выстрелов. А к лету 1928-го еще один – дублер – в Саратове. Ну и само собой, развернуть всю связанные предприятия по выпуску пороха, капсюлей и так далее. По цепочке. Вплоть до химических предприятий для обеспечения производств серной и азотной кислотой…

Бам.

Грохнул очередной выстрел, ушедший в «молоко». Стрелок опять не сумел взять верное упреждение.

Начальник учебной части, наблюдавший это, нервно сжал полу френча. Как-то не вовремя этот боец косячит. Ой не вовремя.

Михаил Васильевич изредка посещал подобного рода учения. Среди прочего. Чтобы проконтролировать. Само собой, не предупреждая.

Просто в «окно» выезжал.

Внезапно.

Со стороны наблюдал, не вмешиваясь и стараясь по возможности не привлекать внимание. И уезжал.

Вот

как сейчас.

Нагрянул. Зашел в административный домик. И, встав у окна, добрые полчаса наблюдал за учениями. Отсюда их было хорошо видно.

– Ну как, Михаил Васильевич? – поинтересовался начальник учебной части полигона.

– Результаты фиксируете?

– По количеству попаданий?

– Да.

– А как же. Все записываем. И по каждому отдельному бойцу, и общую статистику сводим.

– Покажите.

Тот загремел ключами, открывая дверцу несгораемого ящика. И очень скоро достал папку.

Первым листом лежала табличка, заполненная карандашом, – общая сводка. Сколько бойцов обучалось. Сколько выстрелов произведено. Каких. И так далее. С выведенными процентными значениями.

– Каждый вечер обновляем, – не дожидаясь вопроса, пояснил начальник. – Может быть, чайку?

– Время… время… – отрицательно покачал головой Михаил Васильевич. – Пришлите мне отчеты. Копии. Суток для копирования вам хватит?

– Конечно.

– Завтра вечером, край – послезавтра, жду их, – произнес Фрунзе, сделав пометку у себя в блокнотике…

Посидев на полигоне еще минут пятнадцать, нарком по военным и морским делам уехал. Получив о работе учебной части самые позитивные впечатления. Пулеметчики, которые в это же самое время тренировались на трех других полигонах, работали хуже. Не принципиально, но похуже. Так что именно сюда он решил впихнуть и обучение будущих егерей. Так он окрестил marksman – бойцов, вооруженных простой винтовкой с оптическим прицелом. Ну, понятно, не совсем простой. Но и не снайперской в привычном для Фрунзе смысле слова. Поскольку таких точностей просто не требовалось на запланированной для них практической дистанции огня.

Самих снайперов он тоже пытался создать. Но тут все было весьма и весьма непросто.

В Туле уже было маленькое предприятие для штучного производства разнообразного оружия специального назначения. Куда были наняты слесаря самой высокой квалификации и даже ювелиры. И там даже наладили выпуск бесшумного карабина на базе револьвера «Наган» образца 1910 года. Того самого, который с откидным барабаном для ускоренной перезарядки. Ствол у него был существенно удлинен и оснащен интегрированным глушителем, по конструкции очень похожим на «Винторез». Да, патрон 7,62 x 38R не бог весть что. Но он позволял дать спецназу рабочее оружие тихого боя.

А вот снайперское оружие… С ним были сложности. Большие сложности. Можно было пойти по историческому пути и отбирать годные стволы из серийных винтовок. Но Михаилу Васильевичу такой подход не нравился. С одной стороны, собственно валового производства винтовок в Союзе больше и не имелось, то есть отбирать, по сути, и не из чего. А с другой стороны – такой подход не позволял получить снайперское оружие. Из-за того что рассеивание у таких образцов было совершенно кошмарное, и оно в лучшем случае годилось как marksman задача. Да и то – лишь в условиях первой половины XX века [17] .

17

Одна угловая минута на 1000 м (29 см) это современные для XXI века минимальные требования для снайперского оружия. Для полицейских снайперских винтовок еще жестче. На 100 м это рассеивание порядка 2,9 см. Для сравнения: снайперская винтовка Мосина считалась нормальной при кучности 8,0 см на 100 м. Для СВД аналогичные требования, то есть в XXI веке эти образцы оружия даже нельзя квалифицировать как снайперское оружие. В лучшем случае – винтовки улучшенного боя. А так обычные охотничьи стволы нередко имели лучшую кучность.