Фурия из Белфаста
Шрифт:
Малко выругался и затормозил. Он снова заблудился. За Фоллс-роуд были сплошные развалины и ни души, ни фонаря. Он колесил но католическому району в поисках пивной «Олд Хауз», где ему назначила встречу Маурин. Он несколько раз притормаживал, чтобы спросить дорогу у прохожих, но те удирали от него со всех ног. Ночью на улицах Белфаста становилось опасно. Наконец он подъехал задним ходом к одному старику и спросил, как добраться до «Олд Хауз». Хотя старик выговаривал слова так, будто жевал горячий картофель, Малко тем не менее разобрал, в какую сторону двигаться, и направился к Фоллс-роуд. Через сто метров он повернул в переулок напротив разрушенного завода и увидел пивную.
Он толкнул дверь и сразу окунулся в тепло и людской гомон. В зале яблоку негде было упасть. От пивной кислятины спирало дыхание. Малко повернул направо, в зал, украшенный постерами ИРА. Всюду, куда ни глянь, люди сидящие, стоящие, опирающиеся о стойку. С пивными кружками в руках, разгоряченные, хохочущие, они толковали о том о сем, во всю глотку перекликались поверх голов. При появлении Малко все вмиг стихло. Ошалевший бармен негодующе пялился на костюм и галстук Малко. Кое-кто из любителей пива поставил кружку, уставившись на него с той же нежностью, с какой лев глядит на газель. Второй бармен незаметно достал из-под стойки деревянную дубинку.
Дверь за Малко затворилась, и к ней привалился спиной, сунув руки за пояс, громадный детина с черными сальными волосами. Настроенный враждебно... Очевидно, Малко приняли за протестанта, решившего покончить жизнь самоубийством или устроить им ловушку. Напрасно Малко искал взглядом хотя бы одно доброжелательное лицо... Мертвое молчание. Пролетел тихий ангел, обвешанный дубинками. Но вот из дыма возникла фигура Биг Лэда, направлявшегося к нему. Малко готов был расцеловать его. Молодой ирландец что-то пробурчал сквозь зубы, повел головой, и толпа вмиг расступилась перед Малко, вновь загомонили голоса, а девица в очках, пившая у стойки, даже улыбнулась ему, когда он нечаянно толкнул ее.
Маурин с Биг Лэдом и одноруким Брайаном сидели за столиком в глубине зала. Одетая в джинсовый костюм, Маурин стянула волосы на макушке пирожком и не накрасилась. Малко пришло в голову, что, вероятно, мало кто из посетителей пивной знал, чем она зарабатывала себе на жизнь. Хотя он ничего не заказывал, бармен поставил перед ним пинту пива.
– Извините, «Гиннесса» нет!
Питейные заведения фирмы «Гиннесс» бастовали, что обернулось всенародным бедствием.
Биг Лэд яростно заскреб ногтями свои юношеские прыщи, в то время как другая его лапища лежала на ляжке Маурин.
– Ну, как все устроилось? – спросила она.
– Наилучшим образом.
Малко не решился уточнить, насколько хорошо все устроилось... Пронзительный взгляд Маурин, казалось, читал его мысли.
– Она была довольна?
– В высшей степени, – уверил ее Малко. – Но...
Маурин выразительно повела глазами в сторону шумной компании слева от них.
Одним глотком она наполовину опорожнила свою кружку. В другом конце пивной заиграл оркестр. Маурин исподлобья разглядывала Малко испытующим взглядом. Однорукий отмалчивался, размечтавшись о «Гиннессе»... Пили много. Четверть часа спустя Маурин подала знак уходить.
На улице было свежо. Маурин посмотрела в сторону Фоллс-роуд, где на углу стояла своего рода башня, высящаяся среди
– Там, наверху – «поросята». Ночью следят за нами, а днем фотографируют...
Малко разглядел на верху здания нечто вроде каземата, откуда просматривалась вся Фоллс-роуд.
– Два года назад там укрылись «особисты», – продолжала Маурин. – Пришлось взорвать башню. Погибли все.
Биг Лэд и однорукий растворились в потемках, наблюдая за окрестностями. У Малко возникло ощущение, что его испытывают, подвергая какому-то непонятному обряду посвящения. Так что же было в письме? Не зря ли он теряет время, изображая заговорщика среди этих психов из пивнушки? Он не должен был забывать, что находится в Белфасте, чтобы узнать, почему убили Билла Линча.
– Как вы нашли Туллу? – спросила Маурин. – Держится молодцом? Вас обыскали?
– Обыскали, но письмо не нашли.
Впервые за все время Маурин соблаговолила улыбнуться.
– Благодарю вас!
– Да, кстати, что было в письме? Тулла просто не помнила себя от радости...
Маурин вновь замкнулась.
– Узнаете в свое время, – сухо отвечала она. – Мне пора.
– Может быть, вам нужна от меня еще какая-нибудь услуга? – не без насмешки осведомился Малко.
Она покачала головой:
– Нет.
– А вот я хочу просить вас об одной услуге. Пообедайте завтра со мной. Мне скучно в Белфасте.
Казалось, она готова была отказать, но, немного помолчав, все же согласилась:
– Вели вам хочется, давайте, но времени у меня будет мало. Ждите меня в «Скандии», – это недалеко от вашего Фонда, на Хауард-стрит.
На сей раз она пожала ему руку и исчезла во мраке пустыря.
Вряд ли можно было найти заведение более неприветливое, чем «Скандия». Ресторан уже трижды взрывали, поэтому на входе два цербера обыскивали всех подряд. Вдруг взор Малко поразило ослепительное видение. – Маурин, но Маурин совершенно другая. Волосы струились но плечам, грудь туго обтянута белой прозрачной блузкой, длинные ноги в распахе длинной застегивающейся впереди юбки, почти все пуговицы которой были расстегнуты.
– Вы – блистательны! – объявил ей Малко, ожидая, пока не обыщут ее сумочку.
Она как-то странно улыбнулась.
– Какое это может иметь значение? Красота – это так, пустое!
Они устроились за столиком. Заведение больше походило на столовую, чем на приличный ресторан. Все таращились на Маурин.
– Почему вам так хотелось встретиться со мной?
Малко улыбнулся.
– Вы меня обворожили!
– Вам просто хочется переспать со мной, – брякнула Маурин.
– Почему вы знаете?
Она покраснела, переменила разговор.
– Я полагала, вы здесь для того, чтобы помочь Ирландии.
– Именно этим я и занимаюсь, – возразил Малко. – ОФСИ доставляет еженедельно добрую сотню посылок, помимо денег. А вот что делаете вы?
Она удивленно взглянула на него.
– То есть?
– Все упражняетесь в пулевой стрельбе, как в Лондондерри?
Она замерла, потом лягнула его под столом.
– Я запрещаю вам говорить об этом!
До конца обеда они почти не говорили, либо обменивались ничего не значащими словами. Наблюдая друг за другом. Он понимал, что она пришла не только ради его красивых глаз. Тем не менее, она так и не сказала ничего существенного. На Хауард-стрит им повстречался английский дозор. Маурин вызывающе уставилась на шедшего впереди солдата, открывая ноги до самого верха, великолепная в своем дразнящем бесстыдстве. Несчастный солдат шел, пятясь задом, не отрывая глаз от дивных ног. Маурин зло засмеялась: