Футбольный Дозор
Шрифт:
* * *
– Еще?
– спрашивает Базиль. Он и Антон развалились в мягких креслах возле низкого журнального столика, на котором возвышаются пустые пивные бокалы и несколько пустых бутылочек по 0.33 с разнообразными яркими этикетками.
– Пожалуй..., - соглашается Антон. В кабинете задернуты шторы, полутемно и восхитительно прохладно. Пахнет солодом, Антон с Базилем уже на "ты", но все равно атмосфера остается какой-то неловкой и слишком церемонной. Возможно, играет роль манера Базиля разговаривать, опустив глаза в землю и едва шевеля губами. Базиль щелкает пальцами, дверца стоящего в углу холодильника распахивается,
– Это что? "Жигулевское"?
– удивляется Антон.
– Извини, никак не пойму эту странную привязанность к совковым традициям, к хрущевскому ширпотребу.
Базиль вздыхает. Видимо, он уже свыкся с дремучим невежеством иногородних гостей.
– А что такое по-твоему "Жигулевское пиво"?
– скорбно спрашивает он Антона.
– Ну это... как ее.. "история советского пивоварения от бадаевского пивзавода", - сморщившись, отвечает Антон.
– У нас эту рекламу каждый день по ящику гоняют.
В этот момент дверь кабинета распахивается, и в кабинет вваливается огромный толстяк, напоминающий одновременно Вячеслава Невинного, Евгения Моргунова и Фатти Арабакля. Под ним возникает огромное кожаное кресло, в которое он и рушится всеми своими полутора центнерами. Кресло издает громкий шипящий звук, словно паровоз, выпускающий пар, но выдерживает. Толстяк - довольно сильный светлый Иной второго-третьего уровня с особенностями ауры, выдающими в нем боевого мага- перевертыша.
– Так вы о чем? О "Жигулевском"?
– басит он. Под его взглядом на столике возникает еще одна хрустальная кружка, размером с трехлитровую банку, причем уже полная пенной влаги.
– Никаких тамбовских, ростовских, воронежских а тем более бадаевских заводов! Это все пошлая подделка! Да будет вам известно, други, что "Жигулевский пивзавод" был основан в Самаре во второй половине XIX века австрийским промышленником фон Вакано... (одним глотком толстяк опорожняет почти треть кружки) ...Главным сортом пива, производимого на заводе в те времена, было "Венское", рецепт которого хозяин привез с собой из Австрии. После революции и национализации завода этот сорт пива продолжал вариться, и лишь в начале 30-х годов посетивший Самару то ли Лазарь Каганович, то ли Анастас Микоян приказал дать сорту более "патриотичное" название - "Жигулевское". Так что мы, други, сейчас с вами поглощаем... (следует второй, такой же чудовищный глоток) ...старинный и благородный сорт австрийского пива!
С этими словами он третьим глотком опорожняет кружку, промокает платочком губы, потом вспотевшую лысину и, наконец, представляется:
– Если что, то я зам руководителя регионального Дозора по оперативной работе. Можно звать просто "Симеонычем".
– Антон Городецкий. Можно просто "Антон", - отвечает "опер из Москвы", пожимая огромную пухлую ладонь толстяка, и не удерживается, любопытствует.
– А где же сам руководитель?
Одинаковым синхронным движением Базиль и Симеоныч пожимают плечами.
* * *
– К нам-то какими судьбами?
– расспрашивает Симеоныч, посасывая соленые рыбные косточки. С его приходом в кабинете наконец-то воцаряется довольно неформальная и уютная атмосфера.
– Дык, в командировку, - отвечает Антон.
– Якобы, есть у вас в Дозоре такой чудесный маг - Одихмантьев его фамилия. Изобрел он, вроде бы, что-то интересное. Приказано убедиться лично.
– А... Да, есть такой. Не совсем, правда, в Дозоре. И маг не слишком сильный. Но, действительно, отличный изобретатель. Магический кондиционер в прихожей видал? Его работа!
– И как его увидеть?
– А ты куда-нибудь торопишься? Нет? Ну и чудненько. И с Одихмантьевым познакомим, и все остальное предоставим. Прямо сегодня. Позвоним только, узнаем - пришел ли с работы. А пока еще пивка попьем и потрындим. Лады?
* * *
Антон, Базиль и Симеоныч продолжают беседу.
– Еду за Городецким на вокзал и щупаю Сумрак, - весело и вкусно рассказывает Симеоныч.
– Пусто! Ну, в том смысле, что мелкую шушеру-то видно, да и "Арцыбуха" невдалеке коптит...
– "Арцыбуха"?
– удивляется Антон.
– Ну да. Здание старой дореволюционной тюрьмы, расположенное в центре старой части города, на Арцыбушевской улице. Этакий огромный равелин-каземат в форме "креста" из темно-красного кирпича. В нем давным-давно обосновалось общежитие студентов-медиков, ну и Темные логовище своего Дневного Дозора устроили. Так вот, кроме них никого и ничего не видно в Сумраке...
– Естественно. Я же закрылся и не фонил магией, пока к самым дверям не подошел, - поясняет Антон.
– Меня мог бы увидеть маг первого уровня и выше. В Дневном дозоре такие есть?
– Слава Богу, нету, - отвечает Симеоныч и продолжает.
– Так вот, пи*дую я к вокзалу и никого не вижу. И вдруг - бац!
– вспышка. Какой-то сильный маг в районе вокзала в Сумрак зашел!
– Это, вероятно, я метро искал, - поясняет Антон.
– Может быть, - соглашается Симеоныч.
– Я еще быстрей бегу, воздух со свистом рассекаю, думаю, жаль, что порталы делать не умею, грамотейки не хватает, да и силенок маловато. Вдруг - шарах!
– вторая вспышка. За вокзалом, в Запанском. Я слегка меняю направление, и - туда. Ищу-ищу, снова никого не вижу. Потом опять вспышка - третья, и совсем в другом месте!
– Я в Сумрак на секундочку выходил всего один раз, - удивляется Антон.
– Теперь-то понятно, что меня какой-то гад за нос водил. Четверть часа по Запанскому, а потом словно бы вдоль Самарки к Южному мосту подался. Я тоже левака хватаю, головой туда-сюда верчу, уже к Авроре подъезжаем... И тут дежурный звонит на сотовый, оказывается, московский гость уже в Дозоре сидит.
– Странно. Кто бы это мог быть?
– вслух размышляет Базиль.
– У нас в Самаре дерьма полным-полно, но сильных темных магов не так уж много. И у нас, и у Темных. Может, кто-нибудь инкогнито в город пробрался? Зачем?
– Меня больше другое интересует, - пытается Антон развеять шуткой зябкую тревогу, просочившуюся в кабинет.
– Как Симеоныч на 14-й этаж взобрался, ведь у вас в доме лифт не работает. Магию расходовать - не жалко?
– Ерунда, - отмахивается толстяк.
– Хорошая спортивная форма - и никакой магии. Я раз в неделю на калде в футбол играю.
* * *
Симеоныч остается в кабинете добивать остатки пива, а Базиль ведет Антона показывать помещение Ночного Дозора. Скоро выясняется, что офис Дозора представляет собой шесть квартир последнего этажа, слегка перепланированных и объединенных вместе.