Футуриф. Токсичная честность
Шрифт:
— Таких субъектов, как этот Иоганн Вилворт… — объявила она, ненапряженно и умело контролируя штурвал-трапецию, — …Надо выедать, как авокадо! Это этично! Пока этот субъект распоряжается горой денег, он создает дерьмовые проблемы хорошим людям. Ничего полезного от этих денег не исходит. А если деньги будут у тебя, то это совсем другое дело! Я смотрела в «Forbes», у него полмиллиарда евро. Пусть отдаст тебе сто миллионов.
— Но, Кэтти, это нереально! Ты бы видела, какое у него лицо, когда приходится что-то платить кому-нибудь. Он, кажется, готов удавиться за эти циферки на счетах.
— Это
Линда Вилворт удивленно подняла брови.
— Но, Кэтти, при чем тут законы? Ведь гипер-лайнер, с момента выхода из Мумбаи все время в нейтральных водах. Он не заходит ни в чью 12-мильную зону. Это главное!
— Что — это? — переспросила шкипер Бейкер.
— Что, — пояснила голландка, — на борту «Либертатора» никакие национальные законы не действуют. Единственный закон, это воля Администрации. Вот этим туда и привлекли миллиардеров и мультимиллионеров, таких как Иоганн.
— Старый рекламный трюк! — припечатала шкипер, — В это играли еще сайентологи под руководством Рона Хаббарда в 1960-е годы! Морская Организация во главе с Великим Командором! Чушь! Нейтральные воды дают иммунитет только от налогов и от других мелких пакостей государственной власти. А с обще-криминальными поступками такие фокусы не проходят, иначе вся мафия давно жила бы на океанских лайнерах!
— Но, Кэтти, не может быть, что все эти мультимиллионеры со своими адвокатами, и со своими консультантами по всему на свете, не понимают того, что ты сейчас за минуту объяснила мне!
Кэтти Бейкер подняла левую руку и щелкнула пальцами.
— Точно, Линда! Мультимиллионеры поняли. Поэтому в начале нашего века забуксовал проект гипер-лайнера «Freedom Ship», и понадобилось более десятилетия, чтобы как-то переделать концепцию, и придумать на его обломках новый проект: «Либертатор».
— И «Либертатор» реализовался, — заметила голландка.
— Точно! — шкипер снова щелкнула пальцами, — проект «Либертатор» реализовался. Это значит, в нем было что-то еще очень важное. Это и есть главная тайна.
— А-а… — Линда задумалась, — …Кажется, я знаю! Фридайверы с оливковой кожей! Они работают на подводном рифе! Я мельком слышала, что им не нужны акваланги.
— Это зацепка, — моментально оценила Кэтти Бейкер, — что ты о них знаешь?
— Что я знаю? Черт… Я же говорю, что слышала мельком… Раза два. А может, три…
— Вот что, Линда, возьми это, — шкипер протянула ей флэш-диктофон.
— И что? — спросила Линда, вертя маленький аппаратик в руке.
— Просто, — пояснила Кэтти, — пока мы летим, постарайся вспомнить все и надиктовать. Дальше, между делами по оффшору у нас будет перерыв часа два, и потом будет еще перерыв перед твоим авиа-рейсом. Мы все это состыкуем и сварим хорошую кашу!
— Шантаж? — лаконично предположила голландка.
— Ага! — еще более лаконично подтвердила шкипер.
*6. Что такое либерализм, это каждый понимал по-своему
Опять же, 18 января. Борт гипер-лайнера «Либертатор»
В эту ночь Иоганн Вилворт не сомкнул глаз. Он торчал за компьютером, и педантично составлял все новые и новые письма и распоряжения. Он хотел лишить блудную жену возможности тратить деньги с банковского счета, а по возможности — задержать ее по подозрению в воровстве (для чего были отправлены письма в полицию Танзании, и в полицию соседней Кении). Теперь он советовался по SKYPE с адвокатской конторой в Амстердаме на предмет возможного дальнейшего развития событий. Но, события стали развиваться тем путем, о котором Иоганн даже не задумывался.
…Внезапно в его апартаменты ворвались шестеро «каменноглазых» рядовых ССБ в сопровождении офицера первого ранга, и через мгновение голландский цветочный король был обездвижен, уложен на носилки-каталку, пристегнут наручниками, накрыт полотном, и увезен по корабельным коридорам. Такая же неприятность случилась и с частным детективом Николсом. Конечным пунктом их некомфортной поездки оказался следственный изолятор ССБ, похожий на тайный подвал средневекового замка. Там, в полутьме, при красноватых отблесках газоразрядных ламп, похожих на факелы, двое арестантов были пристегнуты ремнями к холодным стальным креслам. И только тогда офицер ССБ первого ранга удостоил их беседой.
— Так, джентльмены, — прошипел он, — я надеюсь, вы меня знаете, я офицер Даллахат, и возглавляю контрразведку ССБ. Методы у нас простые, проверенные временем. Сперва применим каленое железо, а если не сработает, то… Не будем о совсем грустном. Мне хочется верить, что вы сами все честно расскажете. Итак, вопрос первый…
(Тут офицер сделал паузу, чтобы арестанты прочувствовали серьезность момента).
— Итак, джентльмены, вопрос первый: в чьих интересах или по чьему поручению вы поместили шпионскую радио-закладку в самолет принца Азима Мансура эль-Обейда?
— Офицер, я клянусь, что не делал этого! — отреагировал перепуганный Иоганн.
— Офицер Даллахат, — добавил детектив Николс, — у нас с мистером Вилвортом нет ни единого мотива делать то, в чем вы нас обвиняете.
— У меня есть факты, — холодно сказал офицер ССБ, — мне известно, что жена мистера Вилворта спрятала в самолете принца радио-закладку, сделанную из радио-браслета, сотового телефона, и возможно, еще каких-то модулей. И мне также известно, что со вчерашнего вечера вы, мистер Николс, с помощью спутникового сервера следили за перемещениями этой закладки. И хватит юлить, иначе я перейду к жестким мерам.
— Я все понял! — воскликнул Иоганн Вилворт, — Это из-за моей жены! Она сбежала на самолете принца, а потом, видимо, бросила в самолете свой телефон и радио-браслет!
— Ваша жена сбежала? — недоверчиво переспросил Даллахат.
— Да, офицер! Она сбежала, и мы старались найти ее по спутниковому каналу. Ничего плохого в этом нет, правда?
— Мистер Вилворт, тут мы решаем, в чем есть плохое, а в чем нет. Пока что вы меня не убедили, что говорите правду.
— Но, офицер, если бы это было не так, то зачем бы я стал рассылать письма в полицию, блокировать банковские счета, и советоваться с адвокатом по бракоразводным делам?