Габриэль
Шрифт:
– Иногда красноречие бывает страшнее клинков, – сказал Габриэль своему последнему противнику. – У вас, кстати, всё ещё есть выбор.
– Не убивайте меня, – взмолился тот, – я и так с детства боюсь высоты…
– Тогда с дороги, сударь. Или вам нужна помощь?
– Нет! Нет! Нет! – закричал он, лег на живот и начал спускаться вниз.
– Ну, ты красавец! – сказал Маб, когда они перебрались на более удобную крышу.
– Сейчас не время для комплиментов, дружище, – весело ответил ему Габриэль. Действительно, на этот раз против друзей было пятеро.
– За мной, – нашёлся Маб.
Он бросился к участку крыши, с которого, судя по виду, давно исчезло несколько черепиц, и через проплешину выглядывали успевшие уже прогнить доски.
– Помоги мне!
Вдвоём им удалось пробить подгнившие доски, и они спрыгнули на чердак. Однако получилось так, что своим весом друзья проломили хлипкий потолок и свалились в квартиру верхнего этажа.
По иронии судьбы они очутились в спальне как раз в тот момент, когда тихая семейная пара работала над созданием продолжателя рода. Естественно, в прямом смысле слова громогласное появление наших друзей не могло не прервать этот процесс. Едва друзья вместе со строительным мусором рухнули на пол спальни, женщина дико завизжала и инстинктивно спихнула с себя мужа так, что тот полетел с кровати вместе с одеялом.
– Кто вы такие, и что вам надо?! – заорал муж, стараясь перекричать супругу.
– Ангелы небесные, не видишь что ли? – ответил Маб. – Габриэль, дружище, ты в порядке?
– Почти, – ответил тот, поднимаясь на ноги.
– Убирайтесь вон, мерзавцы! – завопил несостоявшийся на этот раз папаша.
– С удовольствием, сэр, если вы изволите открыть нам дверь, – максимально учтиво ответил ему Маб.
– Ключ в замке.
Не теряя времени, друзья выбежали из квартиры. Они благоразумно заперли дверь снаружи, после чего побежали вниз. Чтобы вновь не оказаться на злополучной Мэйчен-стрит, они выпрыгнули из окна второго этажа во двор с другой стороны дома и дальше дворами, преодолевая заборы, вышли на окраину города.
– Что будем делать? – спросил Маб, слегка отдышавшись.
– Уходить из города.
– Куда?
– В лес. Там у меня есть надёжное место.
– Что ж, иногда твои тайны оказываются весьма полезными.
Уже в пригороде они накупили на все деньги еды, после чего Габриэль привёл друга в лесной дом Джеймса.
– Знаешь, Габриэль, чем больше я узнаю тебя, тем больше мне становится интересно, кто же ты такой, – восхищённо сказал Маб.
– Надеюсь, когда-нибудь я смогу тебе всё рассказать.
Прошло чуть больше недели с тех пор, как друзья укрылись в доме Джеймса. Всё это время они занимались тем, что принято называть ничегонеделанием. После городской серости и постоянного надзора со стороны Филина неделя в лесу показалась им праздником. Правда, на Габриэля обрушились воспоминания, но он старался не думать о тех событиях, которые привели его в этот дом в первый раз. К тому же с тех пор прошло достаточно много времени. Гораздо болезненней он переносил разлуку с любимой, но для него это тоже не было поводом сходить с ума.
Габриэль чувствовал, что закончился ещё один большой этап в его судьбе. Дорога жизни вновь делала резкий поворот, хотел он того или нет. Филин, как и многие другие, остался в прошлом. Маркиза… Что ж, придётся на время о ней забыть. Испытания делают любовь только сильнее. В глубине души Габриэль сомневался в истинности этой фразы.
– Я не вернусь больше к Филину, – сказал он Мабу, когда они решили покинуть убежище.
– Ты серьёзно? – лениво спросил Маб, которого почему-то совсем не удивило решение друга.
– Более чем. Вырвавшись на свежий воздух, я понял, что не смогу больше выдерживать этот смрад.
– Ты не тот человек, кого Филин сможет отпустить. Для него это непозволительная роскошь. К тому же я не готов ещё уйти оттуда, поэтому я не могу просто так отпустить тебя. Филин мне этого не простит.
– Я понимаю.
– Хочешь сказать, ты нашёл выход?
– Посмотри на мою одежду.
– И?
– Она вся изодрана. К тому же на сюртуке кровь. Это вполне может послужить доказательством моей смерти. Ты вернёшь Филину пакет, покажешь мой сюртук, расскажешь, как я умер у тебя на руках.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Подождав, пока Маб уйдёт достаточно далеко, Габриэль тоже отправился в город. Он не хотел, чтобы Маб знал об этом. Не то, чтобы Габриэль не доверял другу (их дружба многократно была проверена временем), но, узнай Маб об этом, он начал бы обязательно волноваться, и это волнение ни за что не укрылось бы от глаз Филина, который очень хорошо разбирался в людях. Действительно, возвращаться в город, где у Филина на каждом углу были глаза и уши, было безумием, но другого выхода у Габриэля не было. В городе оставались деньги и бумаги герцогини, спрятанные в надёжном месте, и если на деньги ещё можно было бы наплевать, то документы были слишком важны, чтобы от них отказываться.
Затея Габриэля была безумной, но не безнадёжной. Эдинбург был достаточно большим и запутанным городом, чтобы там можно было укрыться на пару дней.
Габриэль давно уже заприметил гостиницу «Быстрый олень» – жалкое строение на окраине города. Управляла гостиницей мадам Смайк. Фактически, это была дешёвая ночлежка для тех, кто не мог раскошелиться на приличное заведение. Подобные места Филина не интересовали, так что здесь можно было спокойно пожить несколько дней.
Туда и отправился Габриэль. Он решительно толкнул некрашеную входную дверь и вошёл внутрь. В холле (маленькой тесной комнатке) было темно и совершенно безлюдно. За грязной стойкой из давно уже мечтающего об окраске дерева тоже не было никого.
– Есть кто живой? – крикнул Габриэль.
– Иду, – услышал он неприятный, дребезжащий женский голос.
В комнату, тяжело дыша, вошла тучная женщина преклонного возраста. Плохое освещение не позволяло рассмотреть её как следует, но даже в полумраке было видно, что у неё неприятное лицо, удивительно гармонирующее с голосом. Лицо не было уродливым или страшным, но что-то неуловимое вызывало чувство омерзения и желание как можно быстрей помыть руки.
– Рада вас видеть, сэр, – обратилась она к Габриэлю с нескрываемой насмешкой в голосе, – чем могу быть полезна?