Гадалка Ирида

– Она, что, дохлая?

– Сам ты дохлый, - обиженно откликнулась Ирида. Она не может быть дохлой, она же дышит, слышит, чувствует, просто не совсем понимает, где она очутилась. Поэтому лежит, скорчившись, и приходит в себя. А трава мокрая, некомфортно, жуть. Она где, в лесу, что ли? И куда делись ее туфли? Ноги замерзли.

– А ну-ка, подними ее, Петер. Не дело девчонке на сырой земле лежать, - скомандовал еще один голос, властный, но явно старушечий.

– Не лапай!
– рявкнула Ирида, но на увальня Петера ее крики впечатления не произвели. Он схватил девушку в охапку и закинул на плечо.

Затопал как медведь по лесу. В берлогу, что ли, потащил? Это противозаконно. Ирида ничего не нарушила. На травке в лесу всем можно лежать.
– Стой, отпусти!

Голова у Ириды и так кружилась, словно не своя. Держать ее вниз головой, да еще раскачивать, да на живот давить. Вот, дурень. Ириду стошнило противной серой жидкостью. Во рту стало неприятно кисло и заныла губа. Дура, разозлилась на себя Ирида. Не будешь драться с такой же дурой и пить всякую гадость. Шампанское с пеплом. И спорить на парней. Вот же вляпалась. Разве оно стоило того. Как с ума сошла.

– Ах, ты напасть какая, - громко запричитала старуха, аж в ушах у Ириды зазвенело.
– Отравили, девоньку. Как есть отравили. Неси скорее ее в дом. Отпаивать будем.

– Не надо, - промычала Ирида, только громила еще и побежал.

Ее многострадальная голова болталась, время от времени стукаясь о спину Петера, усугубляя мучения. К счастью, скоро между деревьев показался бревенчатый домик. Ой, я к бабе Яге попала, ну и дела, попыталась Ирида пошутить сама с собой. Туман в голове понемногу рассеивался, но желудок продолжал бунтовать и требовал нормальной горячей еды. Объяснений, как она могла оказаться одна в лесу, в гулкой голове не возникло.

В доме Ириду усадили на деревянную лавку у теплой печи и старуха подала ей щербатую кружку с горячим отваром. Отвар был невыносимо горьким, но облегчение пришло сразу. Появились силы на любопытство. Внутреннее убранство лесного дома напомнило обыкновенную дачу. Простая мебель, тканые половички. Отец с матерью были из деревни, при первой возможности завели садовый участок, построили избушку и проводили там все свободное от работы на заводе время.

Родительский сад Ириде стоял поперек горла, она предпочитала город, шумные вечеринки, даже работать устроилась менеджером в ночной клуб. Уж там-то всегда веселье, свободные, раскованные люди, настоящая жизнь. В клубе и с парнем познакомилась. Не красавец, зато из этих, элита. Радовалась Ирида, что пропуск ей выдали в счастливую жизнь. Не верила подружкам, что сынок прокурора как флюгер, ищет, где побогаче. Поспорила, что замуж за него выйдет.

И ведь надо же, накаркали подружки. Отбила у Ириды почти что жениха наглая блогерша. У которой и посмотреть-то не на что, дылда, патлы нарощенные и когти. А гонору как у телезвезды. Не хотелось Ириде спор проиграть, с жизнью шикарной распрощаться, едва ведь началась эта самая красивая жизнь. Сцепилась с блогершей. Думала, достанет сообщениями да проклятиями эту инста-самку Кайт, и она сама бросит проблемного парня. Чужого парня.

– Кто ж тебя так, девонька?
– старуха умыла Ириду мягкой тряпочкой, смоченной в отваре. Намазала вонючей мазью разбитую губу. Взяла большой деревянный гребень, принялась расчесывать ей длинные вьющиеся волосы. Заплела в косу. Так мама в детстве причесывала Ириду.
– Красивая ты. Справная. Глазастая.

– Стерва одна. Парня у меня отбила, мы и подрались.

– Да где ж такое бывает, - ахнула старуха.
– За парней выдумала драться.

– А чего такого? Везде бывает, - хмыкнула Ирида.
– Глупо, конечно. Дура я, только помогла этой стерве подписчиков набрать. Ну, ничего, я ей еще покажу. Эта Кайт у меня попляшет под дудочку вампира. Взвоет. Вернусь и ей синяк поставлю. Под глаз. Пусть знает, как мне дорогу переходить.

– Тебя как звать-то?

– Ирида. Классное имечко, да? В честь прапрапра… не знаю какой бабки, назвали. Дураки не верят, что настоящее имя, думают псевдоним. Богиня была такая, Ирида. Я смотрела в интернете. Богиня радуги, вестница богов, не хухры-мухры. У нее даже крылья были. И родила она, представляете, Купидона. Который за любовь выступал. А вас как зовут? Вы в лесу живете? Или это дача у вас? У родителей тоже дача есть. Как мне до города добраться? Такси к вам можно вызвать? Я телефон где-то потеряла.

– Я Варинда, знахарка местная. Одна на всю округу. А это Петер, помогает мне. Сиротой остался, взяла, чтоб люди не обижали, - Петер закивал, улыбнулся.
– Чьих же ты будешь? У нас таких чернявых отродясь не было. У Бергов все русые да светлоглазые. У акрелов белоголовые. У дальних лесов рыжие живут. На островах темные попадаются, но ты ж как уголь. Что глаза, что волосы. Не пойму. Не слыхал Петер про таких?

– Нее, - Петер развел руками.
– Про таких не слыхал.

– Не поняла я. Какие берги, какие акрелы. Я вам очень благодарна, что нашли меня. Спасли буквально. Сама бы я сколько блуждала. А давайте вместе поедем ко мне домой. Прямо сейчас. Я вас с родителями познакомлю. Вы им точно понравитесь.

– Куда ты ехать собралась, глупая? Поешь сначала, переоденься. В рваном ходить девчонке на выданье нельзя. Жизнь рваная будет.

– Жизнь рваная? Ну, вы скажете, - Ирида засмеялась, ойкнула, губа еще болела.
– Мне в Питер надо. Я там живу. Чего вы удивляетесь? Не бывали? Это огромный город, дворцы и Невский проспект. Петр Первый построил. Забавно, да? Я из Петербурга, а спас меня Петер.

– Петербург?
– Варинда нахмурилась.
– Где это?

– Санкт-Петербург, если правильно. Ну, не может быть, чтобы вы не слышали. Вы меня разыгрываете? Я тоже пошутить люблю. Чтобы весело, чтобы смешно…

Варинда и Петер пожимали плечами. Ирида забеспокоилась. Такси не будет, это она уже поняла. Но до ближайшего города можно же добраться. Она согласна пешком. Оттуда уже сообразит, как дальше ехать. Жаль, сумку посеяла где-то. Там карта была банковская, мелочь на дорогу. Ох, и ключи от дома. И колоду карт потеряла. Взяла же напрокат у подруги. Времени не было, костюм придумывать. Про вечеринку случайно узнала. Подлая Кайт вела эфир и хвасталась, что пойдет на хэллоуин во дворец.

Требовался только костюм, а самое простое цыганкой нарядиться, юбка сборчатая да пестрая блузка, делов-то. Нашлись в костюмерной клуба. Бусы свои, Ирида любила надевать много украшений. Она яркая брюнетка, ей шло подобное, так что в тему было стать цыганкой. Нагадать хотела сопернице чего-нибудь такого отвратного, чтобы всю жизнь расхлебывала, да Ириду вспоминала. Нарядиться-то нарядилась, кто ж знал, что все пойдет наперекосяк.

– Поешь, - Варинда позвала к столу.
– Потом расскажешь, что за Петербург такой.

Кашу Ирида с детства не любила, бутерброд гораздо вкуснее, с сыром и колбасой. Но тут постеснялась отказываться. Добрые люди, обогрели ее, помогли. Желудок заурчал так громко, что Петер участливо добавил еще одну ложку в ее тарелку. Ирида даже не могла сказать, что за каша такая, но было очень вкусно с голодухи. Умяла за две минуты. Варинда налила еще отвар и варенье земляничное поставила в мисочке.