Гадес

Эндрюс Рассел

— К чему ты это все? — наконец выдавила она.

— Кое-что — просто догадки, но я уже через это проходил. Процедура знакомая.

— И что за процедура?

— Многое будет зависеть от того, во сколько убили Эвана. Скоро мы это узнаем. И тут начнутся сложности.

— Какие сложности?

— Пойми, я сейчас говорю не про то, как все обстоит на самом деле, а про складывающееся впечатление.

— Ну, говори.

— Может получиться так, что я стану твоим алиби. Все зависит от времени убийства. А с другой стороны, я твой любовник. А с третьей — начальник полиции, пропади оно все!

— И?

— Если окажется, что его убили, пока мы были вместе, будут отрабатывать несколько версий:

первую, что я тебя покрываю и все наврал, и вторую — что мы врем оба, покрывая друг друга.

— Чушь какая! Неужели они могут подумать, что это ты убил Эвана?

— Вполне. Или что ты использовала меня для прикрытия, а сама наняла киллера.

— Кому такое придет в голову?

— Нам придет, не сомневайся.

— Нам?

Он кивнул и неловко откашлялся.

— Сложно загадывать, Эбби, как все может повернуться, но, так или иначе, мимо меня это дело не пройдет. И я буду выступать или в качестве подозреваемого, или в качестве детектива.

— Ты серьезно думаешь, я на такое способна, Джей? Думаешь, я бы могла заниматься любовью с тобой, зная, что в этот момент убивают моего мужа?

Что тут скажешь? Его губы искривила грустная улыбка.

— Эбби, я же коп. Мало ли на что люди способны…

Эбби Хармон отвернулась, глядя прямо перед собой, и не произнесла больше ни слова, пока Джастин въезжал в открытые ворота. Глядя на замысловатую чугунную вязь, можно было подумать, что за ними как минимум лестница в небо — но нет, там оказалась всего-навсего подъездная дорожка к дому Абигайль Хармон, где остывало тело ее мужа.

4

Джастин уже не раз видел, как потеря близкого переворачивает всю твою жизнь с ног на голову. Родное и знакомое становится чужим и опасным. Довольные жизнью люди превращаются в мрачных и нелюдимых, а самодостаточные враз становятся одиночками. Убийство окрашивает окружающий мир в сюрреалистические тона. Истина оказывается ложью. Сила — слабостью. Какой-нибудь пустяк приобретает решающее значение. Казавшееся незыблемым рассыпается в прах от легчайшего прикосновения.

Его мир тоже рухнул, когда в семью пришла смерть. Убили его малышку-дочурку, а жена, не в силах пережить потерю, через год покончила с собой. И только сейчас, спустя годы, он почувствовал, что края рваной раны потихоньку срастаются, хотя в любую минуту — и это он тоже прекрасно знал — могут разойтись снова.

Эбби направлялась к двери дома, в котором прожила четыре года, и Джастин видел, что даже просто повернуть ручку и войти представляется ей теперь чем-то странным и непривычным. Он взял Эбби под локоть, и она не отдернулась, не отпрянула, наоборот, слегка расслабилась, смягчилась, благодарная малейшей поддержке. Перед самой дверью она замерла в нерешительности: достать ключи, постучать или просто толкнуть дверь и войти. Еще на въезде в ворота Джастин заметил, как Эбби сдвинула брови, поняв, что дом снят с охраны. Она не привыкла к вторжениям. Ей всегда удавалось держать ситуацию под контролем, играть главенствующую роль. Но привычный уклад изменился. Даже в собственный дом не войдешь, как всегда входила. Неизвестно, кто поджидает внутри. Игра по неизвестным правилам. Неизвестный мир, в котором теперь придется существовать.

— Открыто, — подсказал Джастин и, видя, что она не двигается с места, повернул дверную ручку.

Дверь распахнулась, а Эбби по-прежнему стояла как вкопанная.

— Я никуда не денусь, я буду с тобой, пока ты сама не велишь мне уйти. Хорошо?

Эбби кивнула, поблагодарив едва уловимой улыбкой, и сделала шаг вперед. «Смерть — это резкое торможение, — подумал он. — Но жизнь не может стоять на месте, поэтому почти сразу начинает набирать скорость».

Еще из вестибюля Джастин

увидел, что в гостиной их дожидается Гэри Дженкинс и тому явно не по себе. Полицейский сидел, нервно дергая ногой и похлопывая рукой по бедру. С ним был еще кто-то, незнакомый Джастину, тощий как щепка, лет сорока, коротко стриженный — возможно, чтобы скрыть намечающуюся лысину. Лицо худое, скулы заострились, но чувствуется какая-то неуверенность. Фигура спортивная, как у бегуна, — Джастину невольно пришло в голову, что он, возможно, пытается убежать от какой-то собственной слабости. Судя по лицу Эбби, она знала этого человека. И определенно была не в восторге от его присутствия.

Гэри поспешно вскочил и, стараясь не встречаться с Эбби взглядом, пробормотал сбивчивые соболезнования. Та вежливо кивнула. Джастин аккуратно взял ее под руку и провел в гостиную, где сидел поджарый мужчина.

— Здравствуй, Форрест, — процедила Эбби с плохо скрытой неприязнью.

Тощий поднялся ей навстречу и протянул руку.

— Мне так жаль…

Тут голос его сорвался.

Джастин дал ему успокоиться, однако тощий все шмыгал носом, пытаясь подавить рыдания. В смущении оттого, что никак не может справиться с собой, он ответил на рукопожатие, горестно покачав головой. Руки его тряслись.

— Форрест Баннистер, — представился он. — Я… я…

— Он обнаружил труп, — пояснил Гэри. — Наверху. — Но, увидев выражение лица Эбби, тут же поправился: — Я хотел сказать, ваш муж наверху. Боже, извините! Просто…

— Гэри! — одернул Джастин.

— Что?

— Помолчи.

— Да. Извините. Ой, простите, зачем я извинился? Я… лучше помолчу.

Джастин покачал головой и тихо вздохнул.

— Присядьте, мистер Баннистер. — Он обернулся к Эбби: — Может, глотнете чего-нибудь?

Она покачала головой, но Джастин не закончил.

— Мне нужно подняться наверх, осмотреть тело Эвана, и я попросил бы вас подняться со мной для опознания.

Эбби сделала глубокий вдох и с трудом кивнула. Джастин спросил еще раз:

— Точно не хотите чего-нибудь глотнуть?

С каждой минутой Эбби держалась все хуже. На повторный вопрос она не ответила даже кивком, направившись вместо этого к дальнему концу комнаты, где под зеркалом в фигурной раме стоял маленький шкафчик. В нем оказался бар, откуда она выхватила бутылку водки.

Джастин хотел было предостеречь ее, напомнить, что предстоит принимать важные решения, а это лучше делать на трезвую голову, но потом решил, какая, к чертям, разница! Если ей нужно выпить, пусть пьет. Пока она наливала полную рюмку, он сделал знак Гэри, приглашая выйти в вестибюль. Надо было задать несколько вопросов — о состоянии тела, о месте преступления — подготовиться к тому, что ждет наверху. Гэри доложил обстоятельно и с профессиональной четкостью, за что заслужил благодарность Джастина вместе с дальнейшими указаниями: вызвать опергруппу (доберутся не раньше чем через час) и еще кого-нибудь побыстрее с ист-эндского участка; позвонить в «скорую», чтобы забрали тело, когда отработает опергруппа. Закончив, Джастин, не заходя в гостиную, кивнул Эбби. С рюмкой в руках она прошла мимо него и начала подниматься — пришлось последовать за ней.

На верхней ступеньке она остановилась.

— Это в главной спальне, — сказал Джастин и, прежде чем Эбби успела двинуться дальше, взял ее за руку. — Зрелище предстоит не из приятных. Его избили.

— Как избили? Кулаками? — не поняла Эбби.

— Нет, — мягко ответил Джастин. — Каким-то предметом. То ли битой, то ли дубинкой, неизвестно. Гэри говорит, у него все лицо… в общем, как я и сказал, зрелище не из приятных.

— Я справлюсь.

— Точно?

— Нет! Прекрати свои вопросы, иначе мне даже подумать об этом будет страшно.