Гадес
Шрифт:
Последней была мысль о том, что он надел не тот свитер. Он же хотел бледно-голубой. А этот почему-то красный. Винного цвета. Нет, это не винный.
Это цвет крови.
3
Прижав к уху телефонную трубку, Джастин слушал Майка Хавершема. Младший докладывал о только что поступившем звонке, пытаясь вкратце передать суть истерических воплей потерпевшего. Джастин не перебивал, сохраняя, как мог, бесстрастное выражение лица. Эбби грациозным прыжком перемахнула на
Джастин сориентировался быстро:
— Вызови Гэри, пусть летит на место происшествия пулей! Я выезжаю через две минуты. А ты жди в участке.
— Все нормально? — поинтересовалась Эбби с игривой улыбкой, намекавшей, что пора заканчивать телефонные разговоры и возвращаться к ней в постель.
— Нет, — ответил он. — Не нормально.
— Что случилось? — Едва уловимое движение плечом, и рукав халата пополз вниз, а она пропела сладким голосом: — Что плохого может случиться в день рождения?
Джастин потер переносицу и, сделав глубокий вдох, взял обе ее руки в свои.
— Совершено убийство. Только что нашли тело.
Она улыбалась все той же игривой улыбкой, но когда поняла, что это не шутка, сразу посерьезнела.
Прочитав в глазах Абигайль немой вопрос, Джастин кивнул:
— Это Эван. Твой муж.
Воцарившуюся тишину нарушил Джастин, поняв, что больше молчать не в силах.
— Одевайся, — сказал он тихо. — Я выезжаю туда. И тебе тоже надо.
Она не ответила. Не заплакала. Не издала ни звука. Только очумело потрясла головой, безжизненно поднявшись с кровати, и начала одеваться.
Джастин принялся натягивать брошенные рядом с кроватью джинсы и черную тенниску. Уже одетая Эбби взяла со столика недопитый мартини и, одним стремительным глотком осушив бокал, вышла в гостиную.
«Вот тебе и спокойствие», — подумал Джастин.
Вот тебе и счастье.
Задув свечу на праздничном тортике, он вслед за Эбби спустился вниз.
Дорога до особняка Хармонов на Джастиновом побитом БМВ заняла минут десять. Первая треть пути прошла в молчании, потом Джастин осторожно предупредил:
— Пока мы еще не там, ответь, пожалуйста, на несколько вопросов.
В ответ все тот же отрешенный взгляд, кивок.
— Где ты была до того, как приехать?
— К тебе?
Джастин кивнул, прекрасно понимая, что молчание Эбби вызвано не только и не столько страшной новостью. Она не хочет показаться слабой, поэтому сдерживает дрожь в голосе и борется со слезами.
— Я искала тебе торт в подарок.
— И где ты его купила?
— А какое это имеет значение? Глупости…
— Эбби, пожалуйста.
— Какая тебе разница…
— Ответь мне. Пожалуйста!
— В «Кинг Куллене». Помнишь, такой громадный супермаркет в Бриджхэмптоне?
— И во сколько?
— Не знаю. Во сколько я у тебя была?
— Хотя бы приблизительно, подумай, в котором часу ты заходила в супермаркет?
— Джей, ну какая, к черту, разница, когда… Да ты что!
Она резко обернулась к нему, по голосу заметно было, что она кипит от негодования, но изо всех сил сдерживается, и это стремление не дать волю чувствам поразило его гораздо больше, чем обида и злость.
— Ты думаешь, это я убила мужа?!
— Нет! — ответил он, не колеблясь ни секунды.
— Тогда к чему все это?
— От вопросов не уйти. Тебе все равно придется на них ответить — так лучше уж мне и сейчас, чем кому-то еще.
Она молчала.
— Послушай, Эбби… когда я осмотрю место преступления, у меня будет больше информации. Убийство Эвана получит громкий резонанс. Он богат. А тебе, я так полагаю, останется большое наследство?
— И получается, что убийца — я?
— Нет. Получается, что копам придется повозиться с расследованием.
Он запнулся, и Эбби воспользовалась паузой.
— Значит, на безутешную вдову я не тяну, так, что ли?
— У тебя были романы. Я ведь не такой эгоист, чтобы возомнить себя твоим первым и единственным любовником.
По форме это был вроде бы не вопрос, но Эбби поняла, что ответить придется.
— Ты прав. Ты не первый.
Она пожевала нижнюю губу. Джастин свернул с Саут-Хоул-роуд, разделявшей Ист-Энд-Харбор и Бриджхэмптон, направо, в холмы. Очаровательные сельские домики закончились, уступив массивным воротам, длинным подъездным дорожкам, живым изгородям парков, в глубине которых прятались особняки.
— Когда ты последний раз была дома?
— Днем.
— Во сколько?
— Не знаю! — сцепив зубы, отрезала она.
— Ну, приблизительно. В два? В три? В шесть?
— В три. Может, в четыре.
— А между тремя-четырьмя и… походом в супермаркет за тортом ты чем занималась?
— Делами.
— Какими делами?
— Все, Джей, я больше не отвечаю. Прекрати.
— Эбби, когда ты уходила из дома, там кто-нибудь был?
— Нет.
— А домработница?
— Нет. Утром были Сара и Пепе, а потом Эван отпустил их до завтра.
— Так всегда делается?
— Нет.
— Почему же он их отпустил?
— Понятия не имею. — Эбби запнулась. — Он знал, что вечером меня не будет. По-моему, ему хотелось побыть одному.
— Зачем?
— Джей, да что ты прицепился! Откуда мне знать, что он там делал, пока меня не было!
— А он в курсе, чем ты занимаешься, когда уходишь?
Она открыла рот, чтобы ответить, но не произнесла ни слова. Джастин увидел, что она сидит, крепко стиснув руки, и ее трясет. Непонятно, от страха, злости или горя.