Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Булычев Кир

– Очень приятно, - сказал профессор.
– Я имел честь сообщить тебе об этом уже давно. Потому я сижу в бараке, а ты наверху.

– Если бы я не остался наверху, кто бы вам помог?
– спросил Гарбуз.

– Он умеет обернуть в свою пользу любую ситуацию, - сказал профессор Коре.

– А вот впутывать женщин и детей в наши дела не следует, - обиделся Гарбуз. Даже покраснел от обиды.
– Я же делал все, что мог, и даже больше для того, чтобы спасти людей. И прости, пожалуйста, но я рискую своей жизнью.

– Боюсь, что остальные ею

уже рискнули, - ответил профессор. Только ты шел на все сознательно, а они оказались твоими жертвами, ничего, кстати, не подозревавшими.

– Ты что, имеешь в запасе вечность?
– спросил Гарбуз.

– Я не имею в запасе ничего. Что же ты узнал?
– Мои худшие подозрения оправдались, - сказал Гарбуз и шмыгнул носом, совсем как обиженный мальчик.
– Этот мерзавец генерал Лей фактически захватил власть в стране. Но оппозиция ему велика, в том числе и внутри армии. Я уже стараюсь наладить с ней связи. И надеюсь, что мы сможем его сковырнуть.

– Да, Витя, это не твои игры! Какой из тебя, к черту, политик?

– По крайней мере, три года я находился в элите этого государства. И у меня неплохо получалось.

– Забудь, Витя, забудь об этом!
– пытался урезонить его Калнин.
– Ты был силен, пока за твоей спиной стоял сильный президент.

– Но в стране сохранились здоровые силы, которые не допустят этой авантюры с нападением на Землю.

– Я не знаю, где сейчас таятся твои силы, вернее всего, в столице или даже в столичной тюрьме. Но погляди вон туда, вниз, ты видишь, сколько здесь войск? Это что, соревнования по футболу?

– Ну, мы можем допустить, - голос Гарбуза дрогнул, - что они принимают особые меры по охране лагеря...
– Ты в это сам не веришь, Гарбуз присел на поваленное дерево. И когда профессор спросил его, узнал ли он что-нибудь о вирусе, Гарбуз ответил не сразу.

– Вирус есть, - произнес он наконец.
– Передается он лишь в активном периоде. То есть когда человек уже заболел. В инкубационном периоде он безопасен. Инкубационный период - сутки или менее, в зависимости от индивидуальных особенностей... Болезнь убивает человека за двое суток. Симптомы...

– Погоди. О симптомах мы еще поговорим, - сказал профессор.
– Куда важнее сейчас понять, как можно первоначально заразить человека.
– Гофману сделали укол.

– Вот это и требовалось доказать!
– Можно было подумать, что Эдуард Оскарович обрадовался такому решению.
– Значит, они вводят раствор с вирусом в кровь, и ты становишься заразен для окружающих...

– Как только кончается инкубационный период. То есть через сутки.

– А я-то думал!
– Профессор ударил кулаком по стволу сосны.
– Я голову ломал - почему, когда инженер возвращался из административного корпуса, где ему наверняка ввели культуру вируса, медик шел рядом с ним совершенно спокойно... и солдаты остались в лагере.

– Ты думаешь, они уже начали?
– удивился Гарбуз.
– Не может быть! Мне дали слово, что вся эта операция назначена на завтра. Сам генерал Лей дал мне слово.

– Не может быть! Сам лично дал! И что же он сказал?
– Калнин издевался над коллегой.

– Он обещал собрать Государственный совет и пригласить на него меня. В Государственном совете у меня есть союзники. Настоящие союзники, мы там дадим бой военным! И никаких вирусов...

– Поздно, - сказал Калнин.
– Пойми же, что поздно.

– Но ведь переброску людей на Землю должен буду проводить я. Как же они, скажи на милость, надеются обойтись без меня?

– А они думают, что ты сделаешь все, что нужно.
– А давай не будем пререкаться... хотя бы сейчас!
– взмолился Гарбуз, и Кора подумала, что он прав.
– Что ты предлагаешь мне делать?

– Сломать переходную машину, - сказал профессор.
– Не будь наивным. Во-первых, я там не один. Их техники и специалисты разбираются в машине лучше меня.
– Но ты должен что-то сделать!
– настаивал Калнин.
– А что представляет собой ваша машина?
– спросила Кора.

– Сейчас не время проводить экскурсии.
– Я о другом, - сказала Кора.
– Можете ли вы отправить в наш мир не только человека?
– А что же еще?.. Господи, как жарко здесь! В лесу вовсе не было жарко. Утро не кончилось, с гор тянуло свежим ветром.

– Боюсь, что Кора вовсе не та, за кого себя выдает, - сказал профессор.

– А за кого я себя выдаю?
– спросила Кора.
– За наивную отдыхающую студентку, - сказал Гарбуз.
– По крайней мере, так считает генерал Грай.

Кора подняла руку, останавливая готового к монологу Калнина.

– К вашему сведению, - сказала она, - я и есть ненавидимый вами сотрудник безопасности. Я, правда, еще не штатный сотрудник. Наверное, потому ваши хозяева решили, что я глупая курочка.

– Этим должно было кончиться, - убитым голосом произнес Гарбуз.

– Нельзя бесконечно сидеть между двух стульев, - сказал Калнин.

О Коре они забыли. Она даже топнула ногой: - Да прекратите споры! Скажите, можно ли через вашу установку передать весть на Землю? Гарбуз промолчал, а Калнин ответил: - В принципе ничего особенного в этом нет. Наша установка - практически окно на Землю, установленное в точке контакта. Мы уже перемещали некоторые предметы... Животных и птиц... и наблюдали за ними - переход ничем плохим не грозит.

– Тогда отправьте туда записку, - сказала Кора.
– Какую записку? спросил профессор.
– В ней должно быть сказано: сегодня вечером или завтра утром на Землю попадут восемь пленников, зараженных смертельным вирусом двухдневной чумы. Примите меры к изоляции всех нас... Адресат - комиссар ИнтерГпола Милодар или Ксения Романова.

Физики внимательно выслушали монолог Коры, затем Гарбуз сказал:

– С таким же успехом можно отправить записку с просьбой нас всех расстрелять.

– Что, возможно, и будет сделано, - сказал Калнин.
– Причем я не могу винить вашего шефа, Кора. Он тоже несет громадную ответственность.