Галактический глюк
Шрифт:
– Помолчи, а, – с тоской посмотрел на чистильщика Вениамин.
Жан-Мари обиженно засопел и умолк.
– Включи оллариушные новости, – предложил напарнику Фредриксон.
Быстро глянув по сторонам, Вениамин заскрипел зубами. Звук был настолько неприятный, что Жан-Мари невольно поморщился.
– Что-то не так? – участливо поинтересовался ИскИн.
– Где пульт? – голосом холодным и ровным, как только что залитый каток, произнес Вениамин.
Фредриксон посмотрел на Канищеффа. Канищефф –
– Ты смотрел универ-скрин, – сказал Фредриксон.
– Я торкал пальцем в клавиатуру, – возразил ему Жан-Мари. – А пульт ваш в глаза не видел.
– Та-а-ак.
Голос Вениамина по-прежнему предвещал бурю, которая почему-то запаздывала. Пальцы его левой руки начали выстукивать нервную дробь на краю уставленного яствами подноса. Другой рукой Обвалов смахнул со стола несуществующие крошки.
Атмосферу разрядил Фредриксон, причем самым элементарным образом.
– Переключи универ-скрин на новости, – попросил он Жана-Мари.
– Найн проблем!
Канищефф сунул недоеденную ногу индейки в соусник и один за другим облизал все пять пальцев на руке, хотя нужен ему был только указательный. После того, как Жан-Мари лихо крутанул пальцем джойстик, на скрине появилась все та же заставка – треугольник, вписанный в круг, и радостная надпись «Оллариу!».
– Оллариу нам всем, – прокомментировал увиденное чистильщик.
И снова взялся за индюшачью ногу.
– Черт бы вас всех побрал!
Вениамин оттолкнулся ногами от пола, чтобы вместе с креслом переместиться от стола к комп-скрину, но, не рассчитав силу толчка, едва не ударился грудью о край приборной доски.
– Держи себя в руках, Вениамин, – сделал вполне уместное, как ему казалось, замечание Фредриксон.
Скрипнув зубами, Обвалов ударил ладонью по комп-скрину. Снизу выскользнула полоска клавиатуры, и Вениамин тотчас же придавил пальцем клавишу «Вход в сеть». На скрине проявился изначальный вариант Устава Ордена поклонников Хиллоса Оллариушника – тот самый, что они с Фредриксоном пару часов назад выложили в локальную сеть Веритаса, – после чего система благополучно зависла – ни вперед, ни назад.
И тут уж Обвалов взорвался. В тротиловом эквиваленте сила взрыва соответствовала семидесяти двум граммам. Это совсем немало, если принять в расчет то, что дело происходило в замкнутом пространстве.
Вениамин вцепился в подлокотники, как будто боялся, что сам вылетит из кресла, и рявкнул:
– Фредриксон!
ИскИн нервно дернул головой из стороны в сторону и, не заметив поблизости ничего, что могло бы сдетонировать, ошалело хлопнул глазами.
– Почему у нас система висит?!
– Висит? – повторил, словно эхо, Фредриксон.
Прозвучало это как-то… Недоверчиво, что ли?
Вениамин медленно повернул голову, посмотрел на напарника через плечо и со зловещим придыханием произнес:
– Ты хочешь сказать, что я нажал не ту клавишу?
– Нет! Что ты! – решительно отмел подобное нелепое предположение Фредриксон. А для убедительности еще и рукой взмахнул.
– В таком случае разберись, в чем дело.
Вениамин оттолкнулся ногами от пола и отъехал вместе с креслом в угол отсека, точно под полку с мишками, среди которых пристроился и переживший экзекуцию ежик Фаулз.
Фредриксон не стал заставлять просить себя дважды, не в его это было правилах, да к тому же ИскИн прекрасно понимал состояние Вениамина – для агента СГБ быть отрезанным от всех источников информации хуже, чем оказаться со скованными за спиной руками перед сворой озверевших террористов, наряженных в жилеты из разноцветного пластида. ИскИн не переместился, а словно телепортировался в нужную точку пространства – только что его не было, а теперь уже стоит перед комп-скрином, чуть согнув спину, и пальцы его суетливо бегают по клавишам, выискивая ответ на заданный Вениамином вопрос.
Процесс уже пошел, но Вениамин все еще ощущал зуд безумного желания если и не крушить все подряд, то уж, по крайней мере, пристроить всех к делу.
– Ты еще не наелся?
Жан-Мари, хотя и не смотрел в этот момент на Вениамина, а сдирал панцири с огромных, в ладонь величиной, тигровых креветок, понял, что вопрос обращен к нему, и поднял голову. Сказать чистильщик ничего не мог, поскольку изо рта у него торчала креветочья голова с огромными усами, но взгляд Канищеффа был весьма красноречив – шо, мол, тебе.
– Переключи универ-скрин на внешние видеосенсоры.
Канищефф неторопливо кивнул, вытер руки о комбинезон и крутанул джойстик в обратном направлении. Оллариу с экрана пропало – появились джаниты.
– Я хочу знать! – громко, обращаясь ко всем одновременно – к Фредриксону, к чистильщику, к мишкам на полках, к ежику Фаулзу с распоротым брюхом, к оскверненной индейке на столе, – произнес Вениамин. – Что происходит за бортом «Пинты»?
– Наша система в порядке, – сказал Фредриксон.
Вениамин благосклонно наклонил голову. Это, конечно, не было ответом на заданный им вопрос, но все же хоть что-то.
– Проблема с локальной сетью Веритаса, – продолжил ИскИн. – Она работает в противофазе с загрузочной программой, используемой в нашем комп-скрине. Есть еще несколько отличий, но это, пожалуй, основное.
– Теперь мы можем поговорить с Вир-Щипками? – спросил Вениамин и, уже примерно представляя, каков будет ответ, в душе возрадовался.
Но Фредриксон сказал совсем не то, что ожидал услышать Вениамин.