Галактический орден доблести
Шрифт:
— Делай, как знаешь, — согласился Дон, — а я хочу отдохнуть от всего и немного соснуть.
Портные пришли и ушли, и Матерс улегся на кровать в самой большой спальне номера. Интересно, кто мог платить за такой номер, и зачем здесь нужно столько комнат? Места в номере хватило бы не только для званого вечера, но и для целого бала. Вероятно, за этот номер платило правительство, ведь именно они поселили его сюда, решил Матерс.
Когда он проснулся, уже стемнело. Дон встал, потянулся и тут же услышал осторожный стук в дверь.
— Войдите, —
Во рту ощущался неприятный привкус. Похоже он явно объелся и слишком много выпил. Вошел один из слуг.
— Добрый вечер, сэр. Меня зовут Джеймс, я ваш камердинер.
Камердинер показался каким-то странным.
— Мне не нужен камердинер. Я в состоянии одеться сам.
— Понял, сэр. Ваши костюмы готовы, сэр. И прочие необходимые вещи — тоже.
— Хорошо, неси все сюда.
Джеймс вышел и скоро вернулся с целой кипой одежды, за ним шествовали еще двое слуг, тоже нагруженные. Они уходили и возвращались еще два раза. Все принесенное ими едва уместилось в шкафах и гардеробе. Одних только комплектов полковничьей формы оказалось несколько штук.
Матерс безмолвно взирал на все это.
— Боже милостивый, — вздохнул он, покачав головой. — Такого количества одежды мне хватит на всю оставшуюся жизнь. — Он посмотрел на Джеймса: — Подбери мне что-нибудь на сегодня. Что-нибудь, не привлекающее внимания.
— Слушаюсь, сэр. — Джеймс отправился к гардеробу. Остальные слуги вежливо откланялись и удалились.
— Сколько здесь… э-э? Какой здесь штат? — поинтересовался Матерс.
— Нас здесь шестеро, сэр, включая мсье Пьера. Но, конечно, если господину полковнику нужны еще люди, то они прибудут сию минуту. — Камердинер проворно отобрал одежду и сложил ее на кровать.
— Думаю, как-нибудь обойдусь шестерыми, — ответил Матерс. — Позови Пьера, я хочу кое о чем его спросить.
— Слушаюсь, сэр.
Пьер прибыл немедленно.
— Я собираюсь сегодня улететь. Какой тут самый лучший ночной клуб?
— Осмелюсь предположить, господин полковник, что самый веселый — это «Ба-Та-Клан», — рассудительно ответил тот. — «Мулен Руж» — очень шикарный, да и варьете там самое лучшее. Есть еще «У Максима», тоже не хуже. Говорят, что и «Кот в сапогах» — место весьма оживленное.
— Оживленного ничего не надо, — решил Матерс. — В котором из них потише?
— Осмелюсь порекомендовать «Мулен Руж», господин полковник.
— Отлично. Дай мне выпить. От вина тут сдохнуть можно. Чего-нибудь покрепче, коньяка или виски с содовой.
Бокалы появились прежде, чем он успел принять ванну и одеться. Шотландское виски оказалось лучшим из всего, что он когда-либо пил. Конечно уж, это не какой-то там эрзац-напиток из тех, что все сейчас пьют. Ячмень для перегонки спирта уже давно не используют.
— Откуда это? — удивился Матерс.
— Сам президент прислал ящик из своих личных погребов, — объяснил Пьер.
— Ящик! — воскликнул Дон. — Он что, думает, я буду принимать ванну из виски?
— Не только виски, сэр. Он прислал
Дон Матерс оделся.
— Хорошо. Как мне выйти из отеля, чтобы толпа зевак меня не заметила?
Пьер объяснил ему, как это сделать.
— А где находится этот «Мулен Руже», и как туда добраться? Мне вовсе не хочется останавливаться и спрашивать дорогу. Прошло уже несколько часов, как вся церемония закончилась, и хотя до последнего момента все держалось в секрете, мне кажется, что все журналисты Европы уже на пути в Женеву.
— Одну минуту, сэр, — слуга вышел и скоро вернулся с картой Женевы, которую разложил на столе.
— «Мулен Руже» находится здесь, на «1-й авеню дю Майль». — Он достал ручку и пометил это место на карте, затем быстро поставил несколько пометок и надписал каждую из них. — А это другие ночные клубы, господин полковник. — Пьер свернул карту и вручил ее Матерсу.
8
Покинуть «Интерконтиненталь» никак не замеченным оказалось делом совсем нетрудным. Очевидно, Дон Матерс вовсе не первый из знаменитостей, кому пришлось уходить из отеля через черный ход. Один из слуг подогнал ховеркарт к маленькой двери, выходившей прямо на аллею позади здания. Дон спустился на служебном лифте на первый этаж и оказался в безлюдном коротком коридоре, ведущим к выходу.
Усевшись в ховеркарт, Матерс вытащил карту и положил на сиденье рядом с собой.
Пока все шло как по маслу, если не считать одного незначительного происшествия, которое произошло с ним по пути. Дон всегда плохо разбирался в правилах движения, тем более в незнакомом городе, поэтому не было ничего удивительного, когда его остановил полисмен сурового вида в зеленой форме и кожаной фуражке женевской полиции.
Он начал что-то выговаривать нарушителю по-немецки, но потом, заметив его недоумение, перешел на французский.
— Извините, — заговорил Матерс по-английски, — я не знаю местных правил движения. Я — полковник Матерс, и…
Полицейский осекся, отпрянул назад, вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Затем он вновь сделал шаг вперед, и его рука потянулась к блокноту в кармане.
— Господин полковник, — произнес он, — могу ли я получить ваш автограф? Мой младший сын их коллекционирует, а получить ваш автограф — для него мечта.
Вздохнув, Матерс взял предложенную ему ручку и расписался на блокноте. На этот раз он не забыл, что он — полковник.
Теперь он, конечно, был свободен. Чем и не замедлил воспользоваться.
Уровень доходов Дона никогда не позволял ему слишком увлекаться ночными соблазнами, но он по достоинству оценил «Мулен Руж», великолепие которого превзошло его все ожидания.
Что его удивило — так это количество прислуги. В его родном Центр-Сити весь сервис был почти полностью автоматизирован и компьютеризирован, а на живых официантов смотрели неодобрительно, считая, что их долг, как и всякого человека, укреплять оборону Земли.