Галактики как песчинки
Шрифт:
Лишь на несколько минут Ты задержал взгляд на своём блистающем мире. Ты вернёшься, когда выполнишь свой долг.
Ты забрался в корабль Шаутера, задал курс компьютеру и направился к Галактике.
2.
Ты пришёл безоружным в воюющий город. Ты приземлил корабль на холме в нескольких милях от города.
Словно средь фантомов двигался Ты среди людей. Ты потребовал встречи с командиром армии повстанцев. Люди выстраивали несчётное количество препятствий на
Командир — крупный, широкоплечий и одноглазый человек занимался какими-то бумагами, когда ты вошёл.
Он уставился на Тебя, и взгляд его единственного глаза говорил о неприкрытой неприязни; охрана вокруг Тебя держала бластеры наготове.
— Даю вам три минуты, — начал Одноглазый.
— Я не хочу отнимать вашего времени, — просто сказал Ты. — У меня достаточно своего. К тому же у меня есть план, который превосходит любой ваш. Если вы хотите, я помогу вам в деле покорения Региона Инисфара.
Одноглазый смотрел на Тебя. Он видел — как бы это сказать? — он видел, что Ты не похож на остальных людей, что Ты — что ли — яснее их всех. Но Регион Инисфара лежал на удалении многих световых лет5 — неприступный, в сердце Галактики; за два десятка миллионов лет его господство распространилось среди двух десятков миллионов планет.
— Вы — сумасшедший! — закричал Одноглазый. — Убирайтесь! Наша цель — завоевать город, а не Галактику!
Ты не двинулся с места.
Тогда почему не действует охрана? Почему Одноглазый не уничтожил Тебя прежде, чем Ты начал свою миссию?
— Та гражданская война, которую вы ведёте… — спокойно начал Ты. — За что же вы сражаетесь? За город. За каждую улицу. За электростанцию. Эта мелочь — работа мусорщиков. Я же предлагаю вам власть над Инисфаром!
Одноглазый стоял улыбаясь. Его неухоженные волосы торчали, как щетина. Лицо залила краска. Он выхватил бластер и направил на Тебя.
Ты не сделал ничего; и ничего не стоило делать.
Сбитый с толку, никогда ранее не встречавший подобного упорства перед лицом опасности, поражённый Одноглазый сел.
— Оулени — несчастье планеты. У нас длинная история движения сопротивления, — пробормотал он. — Но это — мой мир. Я должен сражаться за него и за людей, которые его населяют, за их права и свободы. Мне кажется, что человек моих тактических способностей заслуживает лучшего поколения; возможно, когда мы поставим город на колени…
Так как время работало на тебя. Ты был терпелив. А, поскольку Ты был терпелив, Ты мог выслушивать речи Одноглазого.
Планы его — одновременно и грандиозны и мелки; в основном он говорил о торжестве человеческих прав и лишь попутно касался темы необходимого, пусть и небольшого, количества обученных солдат. Он мечтал о рае на земле, но не хватало войск.
Человек, завоевавший расположение либо уважение своих единомышленников; или, возможно, это был страх, а не уважение. Его старомодные принципы сформулировались миллионы тысячелетий назад, ещё до начала космических путешествий. Он привык вести боевые действия, все время полагаясь только на бесчисленные мелкие истины: необходимость силы, отмену несправедливости, веру в то, что правда победит все.
Ты слушал с холодным пренебрежением все это, сознавая, что устаревшие и величественные лабиринты Вечной Войны плотно улеглись на Оулени.
Когда Одноглазый устал ораторствовать, Ты рассказал ему о плане завоевания Инисфара.
Ты говорил ему, что, живя на Оулени — холодной окраине Галактики, — он и представить себе не может богатств центральных миров; что все мифы и сказки, с которыми дети Оулени знакомы со рваных пелёнок, не составляют и одной десятой изобилия Сюзерена Инисфара; что счастье и судьба каждого человека возведены там в права.
— Да, конечно… Здесь мы лишены всех привилегий, — глухо промычал Одноглазый. — Но как можно противостоять силе Инисфара?
И Ты раскрыл ему один аспект, который делает Инисфар уязвимым: во всей его системе нет ни одного генерала, который обладал бы таким же бесстрашием и проницательностью, как он — Одноглазый; инисфа-ряне порастеряли старую добрую самонадеянность; они превращаются в мечтателей-производителей.
— Все это так, — вздохнул Одноглазый. — Хотя сам бы я не додумался до такого. У них наступил упадок!
— Упадок! — воскликнул Ты. — Да это же падаль. Они висят, как огромный перезрелый плод, в ожидании падения под тяжестью своего веса. Упадёт и развалится.
— Вы действительно так думаете?
— Послушайте. Как давно существует мир всей Галактики — конечно, за исключением вашего мнения о том, что такое мир? Миллионы лет, не так ли? А разве не из-за этого мира звёздная торговля почти сошла на нет? Мой друг, должен вам сказать, что могущественные нации звёзд свалились в глухую спячку. Их воины и техника не испытывались поколениями. Их наука покрылась ржавчиной в болоте самодовольства!
Такие Твои речи снова подняли на ноги Одноглазого. На этот раз он попал в сети Тебя — первый в списке побед.
Командир заорал в восторге:
— Во имя Тралдеменера, все так и есть, как вы говорите! Они забыли, как воевать! Они дегенераты! Вперёд! Нельзя терять времени! Мой друг, завтра же начнём освобождение народов Инисфара. Ну, почему эта идея не пришла мне самому в голову?
— Подождите, — сказал Ты.
И дотронулся до изорванного рукава генерала. Тот, будто почувствовав, что часть энергии Тебя передалась ему, покорно ждал.
— Необходимо завоевать Оулени. Завоевав его, вы должны объединиться. Ваших сил недостаточно, чтобы одолеть гибнущее могущество Региона. Гражданская война должна быть закончена.